Высокое стремление: судьба Николая Скрыпника

«Что это означает? – спрашивает Н. А. Скрыпник и отвечает: – После борьбы на военном фронте мы имеем борьбу с буржуазией на фронте экономическом. Здесь наша монополия внешней торговли является дополнительным средством для объединения нашей объединенной работы. Чем крепче мы хозяйственно, тем мы сильнее в отношении мировой буржуазии. Поэтому в нашем СССР мы имеем ВСНХ, который не только планирует промышленность, но который управляет наиболее важными отраслями промышленности, например угольной, металлической, нефтяной и т. д., от имени Союза. Приходят укаписты и говорят: “Нет, каждая республика должна управлять самостоятельно своей промышленностью – металлической, угольной и т. д.” Что это означает? Это означает, что вместо того, чтобы Союз республик имел в своих руках основную базу хозяйственной жизни – крупную промышленность, вместо этого предлагается разделить ее по частям и предоставить каждой отдельной республике руководить самостоятельно, получая лишь основные указания от Союза. Мы на это не пойдем. Нам нужно такое управление, чтобы в руках нашего Союза против мировой буржуазии была единственная Красная армия и объединенный единый уголь, металл и т. д. – крупная индустрия, находящаяся в руках Советского Социалистического Союза»[357]

.

Разобрав детально аргументацию главных требований УКП, их, по оценкам старого большевика, политическую вредность, Николай Алексеевич делает вывод: «Что же представляет собой такое понимание Украинской Коммунистической Партией нашего Союза ССР? Это – типичная конфедерация, некоторое объединение в каждый данный момент противостоящих друг другу республик, государственных единиц. В понимании УКП Союз должен быть не единым монолитным целым, а некоторой совокупностью республик, спорящих между собой, исполненных взаимного недоверия. Федеративный союз, который они выдвигают как принцип, на практике сводится к тому, что они хотят уменьшить единство и мощь нашего Союза – экономическую мощь и военное объединение. По этим двум линиям бьет УКП. Можно ли признать, что это коммунистический взгляд? Нет, нельзя. Основная ошибка их в национальном вопросе заключается в том, что они не усвоили себе взгляда, который был принят коммунистической партией еще на II конгрессе Коминтерна: это – необходимость централизованного объединения»[358]

.

С такой же категоричностью Н. А. Скрыпник выступил и против попыток укапистов под любым предлогом ослабить прочность связей КП(б)У и РКП(б). Он отмечал, что в свое время, в 1918 г., ЦК РКП(б) принимал решение о самостоятельности КП(б)У, потому что Украина представляла отдельную государственную единицу. «Но мы, – продолжал он, – теперь создали определенное самостоятельное объединение, новое, лучшее объединение, называемое Союзом ССР, и соответственно этому государственному объединению мы объединяем и свои партийные силы и должны их объединить. Поэтому, наряду с КП(б)У и компартиями других советских республик, мы имеем объединение, называемое РКП. Если они недовольны тем, что наше партийное объединение называется РКП, в таком случае надо сказать, что РКП – это такое имя, которого не стоит стыдиться. Оно достаточно зарекомендовало себя перед международным коммунистическим движением»[359]

.

Здесь, очевидно, стоит заметить, что, ставя принцип построения РКП(б) в логическую зависимость от принципов национально-государственного строительства, Н. А. Скрыпник отходил от исторической правды. Влияние скорее было обратным. И Скрыпник считал единство РКП(б) настолько важным и в определенном смысле даже священным, что вольно или невольно допускал и очевидные передержки в аргументации.

Не смущали Скрыпника и упреки вроде того, что действия коммунистов Украины, как и коммунистов других стран, входивших в Интернационал, противоречили демократизму, направлялись из Москвы, лишая отдельные партии самостоятельности. Он искренне был убежден, что революционные заслуги РКП(б) и Коминтерна перед мировым освободительным движением вполне оправдывают такое положение. Николай Скрыпник считал обоснованными и меры, которые практиковали советские власти против УКП, например запрет печатать программу, популяризировать ее, поскольку это выдавалось за контрреволюционную, «петлюровскую» агитацию.

Пожалуй, нельзя заподозрить Скрыпника в конъюнктурном подстрекательстве представителей Исполкома Коминтерна против укапистов, в разжигании страстей, а тем более – в стремлении воспользоваться личностными наклонностями И. В. Сталина, особенностями его характера, отражавшимися на отношениях с Коминтерном, входящими в него партиями, и все же нельзя избавиться от определенной горечи привкуса от сформулированных одним из лидеров КП(б)У выводов-предложений.