Высокое стремление: судьба Николая Скрыпника

«Я думаю, – говорил Николай Алексеевич, – что каждая партия, принадлежащая к Коминтерну, может чего-нибудь требовать от Коминтерна, как партия, имеющая равные товарищеские права. Мы требуем обеспечения безопасности нашей работы от того, чтобы она постоянно дискредитировалась организациями, называющими себя “коммунистическими” и считающими себя принадлежащими к Коминтерну. Я думаю, что Коминтерн, рассмотрев их принципиальные положения и их деятельность, признает необходимым, чтобы эта вторая, наряду с КП(б)У, организация, называющая себя “Коммунистической”, была ликвидирована. Это – во-первых. Во-вторых, я думаю, что Коминтерн выскажется за то, чтобы из всех этих положений принципиального характера, которые мы выставили: в вопросе национальном – федерация, а не централизованное объединение; то же относительно экономического и военного объединения, противопоставление РКП(б), подрыв авторитета нашего руководящего кадра в Политбюро ЦК РКП(б) и т. д., – чтобы по всем этим вопросам Коминтерн признал, что позиция УКП не является коммунистической. В-третьих, Коминтерн предложит, чтобы УКП созвала свой съезд и признала бы себя ликвидированной, чтобы каждый отдельный член УКП вступал персонально, ибо среди укапистов много лиц, которых нельзя будет принять. Те, кто становится на позицию Коминтерна, найдут себе место в наших рядах. И Коминтерн доверит Коммунистической Партии (большевиков) Украины, которая существует не первый год в рядах Коминтерна, провести работу по выяснению того, кто из укапистов является коммунистом и может вступить в наши ряды. Мы считаем, что дальнейшее положение, при котором легально или нелегально под именем коммунистическим ведется некоммунистическая работа, есть нетерпимым, и Коминтерн нам поможет устранить его»[360]

.

Методы авторитаризма, «отлучение инакомыслящих», вместо кропотливой работы на переубеждение, завоевания в честном поединке идейного превосходства, все более пробивали себе дорогу, и Н. А. Скрыпник не стал здесь исключением, хотя в дальнейшем, возможно, и сожалел, что в свое время сделал свой вклад в формирование, закрепление методов работы, которые приведут к тяжелейшим последствиям для целых партий, их руководителей, рядовых членов.

Конечно, откровенные, критические, с элементами острой полемики, часто бескомпромиссные выступления видного, авторитетного партийного работника бросаются в глаза, иногда способны создать впечатление: он только тем и занимался, что обличал различные недостатки, был фактически непримиримым, неудобным, даже неприятным в отношениях с товарищами. Это подкрепляется и некоторыми воспоминаниями о том, что его опасались, выступлений ждали обычно с настороженностью. На самом деле это далеко не так, или не совсем так. Николай Алексеевич писал немало острых статей, часто произносил публичные доклады и речи, в которых излагал сущность политики, осуществляемой партией, излагал перспективы и методы решения назревших проблем. Другое дело, что он владел умением в любой форме принципиально отстаивать свои убеждения.

Блестящим образцом здесь может быть небольшая, трехстраничная заметка «Союз Советских Социалистических Республик», опубликованная в газете «Известия» 5 июля 1925 г. по случаю приближения второй годовщины Конституции СССР. Николай Скрыпник дает краткую информацию об историческом пути от Октября до образования Советского федеративного государства, а в его Основном законе фокусирует внимание именно на тех положениях, которые считал важнейшими, но такими, от сути которых уже начали отходить И. В. Сталин и его ближайшее окружение. Автор искусно прибегает к таким акцентам, конкретизациям, что каждый читатель как бы невольно еще раз мысленно начинает сравнивать основоположения главного государственного документа с фактами, как они выглядели в жизни на самом деле. Конституция СССР, пишет Н. А. Скрыпник, является «достижением долгой кровавой борьбы с контрреволюционным империализмом, в которой совместно боролись в одних рядах, составляли единую военную силу, совместными усилиями поднимали наше хозяйство рабочие и крестьяне – украинские, русские, тюркские, белорусские, то есть трудящиеся всех народов, освобожденных Октябрьской революцией. Мы стоим против капиталистического мира как единая коммунистическая сила рабоче-крестьянского союза, и потому Конституция устанавливает, что Союз ССР является единственным государством, где вся военная и экономическая мощь закаляется общими силами всех вольных народов под руководством единого правительства нашего союза. Это правительство Союза не русское или украинское, белорусское или грузинское, оно общее, единое общее, оно так же украинское, как российское, белорусское, армянское и тюркское, – оно образовано общим постановлением представителей всех трудящихся миллионов, всех освобожденных из-под бремени капитала народов, единственное правительство нашего Союза»[361].