Высокое стремление: судьба Николая Скрыпника

Очень наглядной и убедительной стала при этом ссылка на подход к решению продовольственного вопроса. «У нас по вопросу о продовольственной политике существовали различные мнения, – говорил Николай Алексеевич. – Здесь в Москве происходили партийные совещания, где по вопросу о нашей продовольственной политике велись горячие дебаты, где наметились две линии этой политики. Но укажите мне, пожалуйста, где перед лицом всей партии, всей массы членов партии, всей массы, примыкающей к нам, которую мы должны политически воспитывать, разбирался этот вопрос? Этого не было, и этот вопрос заглох. И только потом в результате обсуждения внутри узкой группы местных работников явилось определенное решение Центрального Комитета. Нельзя бояться разногласий, которые имеются в нашей среде, нужно привлекать внимание всей массы членов партии к этим вопросам и обсуждать их. А этого у нас нет. Продовольственный вопрос, вопрос о кооперативах, вопрос относительно полутора пудов и т. д. – целый ряд вопросов можно было бы поставить на широкое обсуждение внутри партии»[190].

Стоит отметить, что у Скрыпника (как, впрочем, и у многих его коллег) на партийной и государственной работе всего послеоктябрьского периода вырабатывался какой-то особый стиль: он никогда не замыкался на выполнении функций, непосредственно вытекавших из задач того ведомства, которое он возглавлял.

Так, инспекционные задачи он также не воспринимал узко прагматически, только как контрольные, а представлял себе более широко и направлял деятельность аппарата и на подавление контрреволюционных вылазок, проведение национализации промышленности, осуществление земельной и национальной политики Советской власти, решений VIII съезда РКП(б) в области военного строительства.

Николай Алексеевич много ездил по республике, участвовал в решении конкретных дел, в работе различных съездов, конференций, собраний, обобщал впечатления, часто делился ими на страницах республиканских газет. В частности, после посещения Радомышльского уезда он дал интервью корреспонденту газеты «Коммунист», в котором на конкретных примерах показал процесс консолидации бедняцких элементов деревни против кулачества, привлечение на сторону Советской власти середняка[191].

Из тогдашних событий наркому более всего запало в память участие в ликвидации повстанческого отряда атамана Зеленого (Д. И. Терпило), терроризировавшего весь юг Киевщины и отличавшегося особой жестокостью. Огромное возмущение и гнев вызвала расправа над молодыми киевскими коммунистами и комсомольцами, которую тогда сразу наименовали Трипольской трагедией. Назначенный Советом Обороны Украины особоуполномоченным по борьбе с повстанцами Зеленого, Скрыпник включился в формирование дивизии трипольского направления, которая за несколько дней вдребезги разбила превосходящую группировку[192].

…Иногда Николай Алексеевич и сам удивлялся, откуда брались силы для такой изнурительной борьбы, которая выпала на долю его товарищей по партии. Один деникинский фронт чего стоил! И это было только острие гигантского копья, вонзавшегося в плоть Советской Украины, Советской России их врагами. Скрыпник в этот едва ли не самый трудный для Советской власти период все время на оперативной работе в войсках, изведал с ними и горечь поражений, и тяготы отступлений, и радость побед. Еще до конца зимы 1920 г. деникинцы были разгромлены, Украина была освобождена. За заслуги в деле освобождения республики от белогвардейцев, за личную смелость, проявленную в рядах Красной армии, Всеукраинский центральный исполнительный комитет наградил Николая Алексеевича орденом Красного знамени.

Деникинское нашествие, несмотря на свою относительную непродолжительность, нанесло тяжелый удар по всем сферам жизни советской республики, прервало деятельность всех государственных структур, начиная с правительственных. Перестали функционировать, естественно, и Всеукраинская рабоче-крестьянская инспекция и Наркомат государственного контроля. После разгрома деникинщины органы советской государственной власти начали восстанавливаться, по сути заново организовываться. Однако контрольные функции сначала выполняли структуры, непосредственно подчиненные Наркомату госконтроля РСФСР, который возглавлялся И. В. Сталиным. Последний назначил в марте 1920 г. уполномоченным Наркомата госконтроля по Украине Якубова, а его заместителями Феденева и Штернберга. В то время в России было принято положение о преобразовании службы государственного контроля в Рабоче-крестьянскую инспекцию.

В специальном докладе «О положении Народного Комиссариата рабоче-крестьянской инспекции» прямо говорилось, что кадровые решения из Москвы и «неопределенность функций и организации рабоче-крестьянской инспекции вызывали длительное время внутренние трения в ней, которые очень затруднили правильную постановку дела»[193].

Все это привело к превращению (реорганизации) Всеукраинской рабоче-крестьянской инспекции в Народный комиссариат рабочекрестьянской инспекции УССР.