Высота одиночества. Все за мечту

– Я в порядке, – подавив болезненный стон, просипела она и поднялась на ноги.

Партнер придержал ее, взгляды их встретились. Самое благоразумное, что они могли сделать – закончить выступление, и обоим это было известно. Но где они – и где благоразумие? Игорь видел, что Рината лжет. Она испытывала боль, но в глазах ее плескалась такая отвага, что он не смог позволить себе засомневаться в Рине, в ее силе воли, в том, что она сумеет завершить прокат.

Они не сдадутся. Только не сейчас и не так.

Молодые люди поняли друг друга без слов. Твердый взгляд серых глаз, серебристые крапинки в голубых… Игорь согласно кивнул, и Рина подъехала к мостику.

– Мы продолжим выступление, – сказала она.

– Вы уверены? – главный судья скептично посмотрел на ее правую ногу.

Рината старалась не наступать на нее, что, конечно, не укрылось от судьи. Но девушке было все равно. Она бы скорее умерла, чем ушла с проклятого льда, и это вовсе не являлось преувеличением.

– Да, – кивнула она и, дождавшись ответного кивка арбитра, вернулась к Игорю. – Я смогу, – проговорила Рината, посмотрев парню в глаза.

– Рин! – он схватил ее за руку и, притянув к себе, шепнул: – Будь осторожна, прошу.

– Буду, – губы тронула едва уловимая улыбка.

Музыка полилась надо льдом, и Рина заставила себя отстраниться от боли, отделив физический дискомфорт от разума. Это же просто тело – слабое, уязвимое, несовершенное. Плоть, в отличие от рассудка, не мечтала стоять на верхней ступени пьедестала, не жаждала побед и не имела никакого отношения к ярости, которую испытывала Рината.

Надо выдержать еще три минуты. Три минуты и сорок восемь секунд. Рина должна вытерпеть этот срок и сделать все от нее зависящее, чтобы они с Игорем зацепились хотя бы за третье место.

Прокат продолжился с момента падения. После московского этапа Кубка России молодые люди подумывали поставить выброс вторым элементом, а поддержку перенести на конец проката, как поступало подавляющее количество пар, но решили оставить все как есть. Обычно поддержки давались Ринате нелегко, и в случае перестановки фигуристы фактически ничего не выигрывали. Но сегодня поддержка стала для нее глотком свежего воздуха, возможностью на мгновение расслабиться. Почувствовав на лице легкое дуновение встречного ветра, она позволила себе прикрыть глаза. Не хотелось размышлять ни о том, что впереди еще два выброса и сольный лутц, ни о том, что она увидит, сняв коньки. Она должна выстоять, должна…

Спортсмены неплохо справились с подкрутом и зашли на тройной лутц. Прыжок, как обычно, получился высоким и зрелищным, но выехать его оказалось Рине не под силу. Приземление на сильно ноющую ногу вышло столь болезненным, что из глаз девушки едва не брызнули слезы. Почувствовав под бедром холод катка, она тихо всхлипнула, но не допустила прежней ошибки и продолжила прокат. На морально волевых выкрутила первый выброс и чудом устояла при выезде, не позволив себе покачнуться, однако второй выброс получился менее удачным. И вновь она парила надо льдом на руках Игоря. Ветерок ласкал приоткрытые губы и играл со своенравной прядью волос. Мысли подернулись сизой дымкой тумана, расплывчатые очертания трибун смазывались в черно-красное пятно. Захотелось опуститься на колени прямо посреди льда, спрятать лицо в ладонях, а затем разуться и босиком закружиться в порыве безумия. Пусть лица превратятся в цветы и закружатся вокруг нее, падая и взлетая – и так без конца…

Они исполнили финальное вращение – синхронно и чисто выполнили положенные обороты и застыли в финальной позе. Музыка стихла, унося с последними растворяющимися нотами остатки самообладания Ринаты. Сил сдерживать слезы не было. Это конец. Уже сейчас она понимала: им ничего не светит. Что могут изменить цифры, если ей стыдно смотреть в глаза партнеру? Ища поддержки, девушка непроизвольно кинула взгляд в сторону борта, где стояла Алла.

Но Богославская ушла…

Игорь обнял Рину и коснулся губами ее горячего виска. Парень был опустошен. Прекрасные программы, абсолютная готовность и уверенность: они приехали сюда с намереньем получить путевку на домашние Олимпийские игры, но все вышло по-другому… Осознание того, что они не сумеют попасть даже в тройку, давило грузом несбывшихся надежд. Неужели все? Это их первый и последний серьезный старт?..

Рината, отстранившись от партнера, смогла сдавленно улыбнуться и помахать зрителям. Молодые люди поклонились каждой из трибун и уехали со льда. Присев на диван в «уголке слез и поцелуев», Рина с сожалением пожала плечами и качнула головой.

– Где Богославская? – шепнула она Крылову, когда тот опустился рядом.

– Без понятия, – сказал он, высматривая тренера. – Ты как?

– Жить буду, – уныло усмехнулась она и, не обращая внимания на камеры, принялась расшнуровывать ботинки. Поморщившись, высвободила ногу и пошевелила пальцами.

Кровавый развод на колготках не внушал особого оптимизма, однако все могло быть гораздо хуже. Игорь поджал губы, наблюдая, как партнерша распускает шнурок на втором коньке.