Высшая сила

Раздался тихий смех. Толик увидел Интеллигента. Топор снова был у него. Он шел на Томского, расталкивая трупы. Из глаз по его щекам змеились ручейки крови – причина этого стала ясна Томскому, когда убийца в вицмундире приблизился. Вместо глаз тот вставил себе осколки зеркал.

– Что тебе надо?! – Анатолий сорвал автомат с плеча и прицелился в Интеллигента. – Исчезни, черт бы тебя побрал, исчезни!

Пули не причинили призраку вреда, только выбили фонтаны кирпичного крошева из стены. Кладка треснула. Образовалась дыра, стена начала рушиться. Вода хлынула в проем, унося с собой трупы. Неглинка ушла, оставив после себя лишь серый ручеек.

Томский понял, что сидит на бетонном уступе. Помотал головой, чтобы окончательно прогнать кошмар, и увидел Вездехода, державшего в руках моток скотча.

– Все нормально будет, Толян…

– Что случилось? Где я?

– В туннеле Неглинки. А случилось… Ты порвал шланг противогаза. Наверное, когда спускался в колодец. Наглотался тумана, ну и… Рубануло тебя.

Подошел Громов. Томский встал, снова тряхнул головой.

– Я такое видел… Ни в сказке сказать, ни пером описать…

Он рассказал о ведьме Дарье Николаевне, мужиках в картузах и Культяпом.

– Ты встретил Салтычиху и Осипова. Все сходится. Барыня мучила и убивала дворовых девок, а Осипов по кличке Культяпый так и расправлялся со своими жертвами – связывал, выкладывал их веером и… рубил. Ну а картежники, по всей видимости, завсегдатаи трактира «Ад».

– Как же так? Ты рассказывал мне о трактирах Неглинки, о Салтычихе – они вполне могли трансформироваться в кошмарные видения. Но ведь о Культяпом я ничего не знал!

Данила подошел к стене, коснулся пальцами красных кирпичей.

– Память. Память стен. Они повидали столько… Возможно, могут передавать видения прошлого человеку, который находится в измененном сознании и наиболее восприимчив к воздействию извне.

Глава 9

Широка страна моя родная

Стены, обладающие памятью. Призраки, которые никак не могли найти покоя и без конца повторяли то, что делали при жизни. Туннели, заканчивающиеся тупиками по собственному усмотрению. От всего этого голова шла кругом. Толику очень не нравилось то, что он попал под влияние рассказов Громова. Надо собраться и перестать принимать на веру страшилки Данилы.

Через десять минут Томский оклемался настолько, что мог продолжить путь. Теперь он хотел только одного – поскорее покинуть туннели Неглинки, где даже у стен была память.

Вдруг он услышал шум за спиной. Это Леха, поскользнувшийся на мокром бетонном полу, плюхнулся в лужу серой жижи. Матерясь на чем свет стоит, он поднялся, отряхнул комбинезон и поднял упавший фонарик.

– Не отставать! – бросил Толик, не сбавляя шаг. – Под ноги смотреть надо!

– Кто это?! – вдруг завопил Кипяток. – Вон там!

– Где? – Томский подошел к Лехе, опасаясь, что тот снова начнет стрелять, а уж затем думать. – Кого ты увидел?

– Его уже нет, – проговорил Кипяток дрожащим голосом. – Но, мамой клянусь, он стоял прямо здесь и улыбался. Толстый мужик… Шляпа такая высокая, с полями… Их в старину носили… И пиджак длинный… С золотыми… Ну, зигзагами…

– Позументами, что ли? – Громов вглядывался в туман. – А шляпа… Наверное, цилиндр?

– Хреноментами! – отмахнулся Кипяток. – Может, и цилиндр… Мне откуда знать? Но я его точно видел! Эти туннели… Они, мать их так, обитаемы! Вот, бляха-муха, вы слышите?!

Звук, доносившийся из бокового туннеля, напоминал… Шлепки босых ног!

На этот раз Анатолий не стал медлить и бросился в коридор. Он никого не увидел, зато рассмотрел в серой жиже на полу цепочку следов, которые медленно затягивались. Существо, их оставившее, явно было двуногим, и скрылось оно в одном из боковых коридоров.

Томский вернулся назад.

– Кто-то здесь точно есть. Не знаю, в цилиндре ли он и с позументами, но… Искать мы его не станем. Нас пока никто не трогает, поэтому просто идем своей дорогой.

– Гм… В цилиндре, – забормотал Громов, шагая вдоль стены. – Уж не Сила ли Николаич нас встречает…

– Что за Сила? – Толик нервничал от того, что не видел дальше собственного носа. – Почему раньше про него молчал?

– Я говорил. Только слушали вы невнимательно. Сила – актер и основатель знаменитых Сандуновских бань. Умер давно. Говорят, и после смерти очень любил появляться в своих банях, особенно в бассейне. Прохаживался по краешку, смотрел на купающихся…

– Бред! – вмешался в разговор Леха. – Тот мужик в цилиндре – живехонек. Только бледный и одет, как клоун.

– Как актер…

– Тихо вы! – замахал руками Носов. – Слушайте…

Оттуда-то из глубины подземелий доносилось странное позвякивание. Толик напрягся. Дзинь-дзинь-дзинь. Это была… Музыка! Даже незамысловатый мотив ее был знаком. Что-то очень бравурное, советское.

– Широка страна моя родная, – прошептал Громов. – Много в ней…

– Точно. Лесов, полей и рек.

Томский вспомнил. Мелодия была слишком навязчивой, а слова – известными, чтобы забыть их напрочь.

На этот раз Анатолий решил не спешить, знаком показал спутникам соблюдать тишину. Треньканье не приближалось и не удалялось, оно доносилось из одной точки. Вскоре стало ясно, откуда именно.