Выстрел мимо цели

Сидящая сбоку аудитории Марджори – женщина, которая его представляла, – решает прервать выступление.

– А вас не смущает, что она женщина, но с фамилией вроде мужского имени? Я бы сразу подумала: «Кто такой этот Говард?»

Эндрю видит в зале энергичные кивки.

– Не слишком ли поздно это менять? – с дружеским участием спрашивает седовласая женщина.

– Ну да, книга вышла несколько лет назад, – отвечает Эндрю Эвертон. – Говард – героиня всех моих книг, и до сих пор, кажется, никто не возражал.

Взметается несколько недоуменных бровей.

– Продолжайте, – просит Элизабет.

Эндрю возвращается к тексту. Он полагает, что продаст несколько экземпляров. Затем поблагодарит Ибрагима за вопросы и задаст несколько собственных. Он делает глоток из стакана, заботливо поставленного на кафедру. Вместо воды в нем водка с тоником. Наверное, это и к лучшему.

– «Никто из присутствующих никогда не видел места преступления столь ужасного, столь жуткого, столь растленного. Никто, кроме Кэтрин Говард. Потому что Кэтрин Говард уже видела точно такое же место преступления. А точнее, всего три ночи назад. Во сне».

Руки снова взлетают вверх.

Глава 26

Эндрю Эвертон устраивается в старом потрепанном кресле под картиной с изображением лодки. Оглядевшись, он видит застекленные полки, сплошь заставленные папками.

– Это был очень приятный текст, – заключает Ибрагим, входя в комнату с мятным чаем. – Приятнее не бывает. У вас редкий талант.

– Просто пишешь одно слово, за ним – другое и молишься, чтобы тебя никто не разоблачил, – отвечает Эндрю Эвертон. Однажды он слышал, как нечто подобное сказал Ли Чайлд[50]

, и фраза ему понравилась. – У вас много папок. Это как-то связано с работой?

Ибрагим усаживается на диван.

– Да, дело всей жизни. Вернее, многих жизней. Я психиатр, главный констебль.

– Зовите меня Эндрю, – просит Эндрю Эвертон, прекрасно зная, что Ибрагим – психиатр. – Боюсь, мне кое-что от вас нужно, поэтому я хочу показаться как можно более безобидным.

Ибрагим смеется.

– Прекрасная тактика. Чтения были уловкой? Просто повод, чтобы прийти и повидаться со мной?

– Отчасти. Я увидел вас по телевизору, – признаётся Эндрю Эвертон, раскрывая не всю правду. Он не только увидел по телевизору, но и покопался в его досье. – Вы были с друзьями. Я вас узнал. Так что на самом деле мы убиваем двух зайцев одним выстрелом, – говорит он и дует на чай. – Я хотел поболтать с вами в неформальной обстановке, а заодно решил, что, возможно, смогу продать несколько книг.

– Уверен, продадите, – кивает Ибрагим. – Главный констебль Кэтрин Говард очень крутая. Затравленная, но крутая.

– Я описал ее крепкой как африканский дуб в «Приведи доказательства».

– И правда, Эндрю, – подтверждает Ибрагим, – очень меткое сравнение: африканский дуб. Впрочем, хватит литературы. Говорите, вы меня узнали? Я заинтригован.

– Пару дней назад вы, кажется, посетили тюрьму Дарвелл?

Эндрю Эвертон просмотрел список всех посетителей Конни. Прекрасные крупные планы с камер тюремного видеонаблюдения – тоже.

– Да? – уточняет Ибрагим.

– Да, – отвечает Эндрю Эвертон. – Вы представились как журналист, хотя я не смог отыскать в вашей биографии ни малейших намеков на эту профессию. Вы посетили заключенную по имени Конни Джонсон. Это особо жестокая наркобаронша, в настоящее время содержится под стражей за ряд чрезвычайно серьезных преступлений. Вы пробыли с ней около получаса, болтая – я цитирую официальный отчет – «временами оживленно». Все правильно?

– Ну, я бы употребил слово «наркобаронесса», хотя и не очень разбираюсь в названиях преступных должностей, – отвечает Ибрагим. – Все остальное правильно.

– Могу ли я узнать, о чем вы говорили с Конни Джонсон?

Ибрагим секунду обдумывает.

– А могу ли я спросить, в свою очередь, какое ваше дело?

– Возможно, вам уже известно, что вскоре после вашей беседы, мистер Ариф, нашли мертвой еще одну заключенную – Хизер Гарбатт. И что имя Конни было упомянуто в записке, найденной в ее камере. Данное обстоятельство превращает это в мое дело.

– И правда. Преступления и великолепный писательский стиль – это точно ваше дело, – резюмирует Ибрагим. – Сигару?

Эндрю Эвертон качает головой. Ему чужды вредные привычки.

– Конни Джонсон, вероятно, самая опасная женщина, с какой когда-либо приходилось иметь дело моей полиции. Если нам повезет, она будет осуждена и отправлена в тюрьму на очень долгий срок. Если вы каким-нибудь образом поставите это под угрозу, я могу ужасно осложнить вашу жизнь. Так что искренне не советую вам этого делать. Однако если вы в состоянии оказать мне помощь, то я бы настоятельно рекомендовал воспользоваться такой возможностью.