Выжить любой ценой

– Видишь ли, Эстер, вчера я дала Джену выговориться и старалась не перебивать его. Но на самом деле все не совсем так, как он рассказал. Он считает меня черствой и бессердечной, потому что я не верю, что наш сын очнется. Но сомневаюсь не только я. Доктора тоже не верят. А Джен просто не хочет смириться. И я знаю почему. Надеяться гораздо легче. Но дело в том, что надежды нет. Вчера вечером Джен провоцировал меня, но я промолчала, иначе это было бы похоже на предательство. Все врачи и консультанты говорят одно и то же. Бен мертв, Эстер. Его поддерживают только аппараты, потому что у Джена очень дорогая страховка, и только от нас зависит, когда Бена отключат. Но пока Джен жив, он этого не допустит. Он находит в Интернете истории о чудесном пробуждении, распечатывает и сует их мне в лицо. У него куча вырезок из газет на эту тему. Он собирает их как доказательство, что чудеса существуют. Наклеивает в альбом, на котором фотография Бена. Джен каждый день ждет чуда. Ждет, что Бен очнется, и наш умный красивый мальчик снова будет с нами. У меня просто сердце разрывается, когда я произношу: «Милый, этого не случится». Правда, я уже полтора года не говорю подобного, просто не могу. Я хочу этого не меньше, чем он. Бен же мой сын, я дала ему жизнь, я его вырастила. А Джен постоянно вынуждает меня повторять: «Он не очнется». Я даже не заикаюсь, что надо отключить аппараты. Никакая мать этого не сделает. Но все, что Джен говорил о дрогнувших веках Бена и о том, что сын якобы одобрил нашу поездку, просто плод его воображения. Он искренне верит в это, но на самом деле все не так. Я тоже была тогда в палате, но ничего подобного не видела. Просто Джен хотел как-то оправдать наше путешествие, возможно, даже не сознавая этого.

Я отвела колючую лиану, и Джен проскользнула в узкий проход.

– Спасибо, – кивнула она.

– Так значит, все ваши ссоры…

– Да. Это он вымещает на мне свое горе. Ему нужно кого-то обвинить, а кроме меня, некого. Я крайняя. Мы давно простили того мотоциклиста, они все шныряют между машинами. Этот бедняга заплатил ужасную цену за то, что другие делают постоянно. Бена Джен тоже не винит. Как и все мы. Значит, остаюсь только я. Конечно, он не говорит, что все случилось по моей вине, но постоянно меня задевает. Я искренне считала, что поездка в Малайзию вместо Бена будет хорошей идеей. Увы, оказалось, что это не так. Джен все время ко мне цепляется, потому что на свете есть только одно место, где он хочет быть, и оно, черт возьми, совсем не здесь.

Перед нами возникают колючие заросли. Они явно непроходимые, и я озадаченно смотрю на них, стараясь сообразить, как их обходили те, кто шел впереди.

– Сюда, – Джин показывает пальцем куда-то влево.

Там видна тропинка: сломанные ветки и отброшенная лиана говорят о том, что здесь проходили люди. Джин идет вперед, продолжая разговаривать. Рядом с нами что-то шумно двигается, и я в ужасе шарахаюсь в сторону. Пот льет с меня градом. Ощущение свежести после дождя давно прошло.

– Он приводит меня в ярость, – произносит Джин. – Мы приехали на тот остров, потому что мне хотелось побыть там, куда собирался сын, но теперь уже никогда не попадет, посидеть в тишине, думая о нем, моем малыше Бене, нашем младшем сыне, которому всегда так везло. Попрощаться с ним, посвятив эту поездку ему. Но у меня нет ни секунды покоя, потому что Джен бесконечно меня изводит. Ему хочется домой, мне ли об этом не знать. Ну и я стала огрызаться. Раньше мы вели себя совсем по-другому. У нас в семье был традиционный уклад: я вела хозяйство и воспитывала детей, а Джен работал. Я никогда с ним не ссорилась. Терпела от него все. Но в этот раз просто не смогла.

– Джин, мне очень жаль. Пережить такой кошмар…

– Да, я знаю. Проклятие небес, Божья кара, так ведь это называется?

Остаток пути мы проходим молча. Остальных мы так и не догнали, но порой до нас доносятся их голоса. Идти страшно тяжело, и когда деревья расступаются, открывая горизонт, я просто падаю с ног от усталости.

Все стоят на берегу: Марк с Черри, Джен, Кейти и Эд. Марк опять сияет.

– Вуаля! – восклицает он, указывая на берег.

Мне даже голову трудно повернуть от усталости, но я делаю усилие и смотрю в указанном направлении.

– Не может быть!

– Может!

Черри скачет по песку.

– Потрясающе, правда? Кто бы мог подумать? Просто удивительно.

– Да, это что-то неожиданное, – сухо подтверждает Джин.

Мы все вместе идем вперед. Эд берет меня за руку, и я благодарно сжимаю его ладонь.

– Над этим придется поработать, – говорит он. – Но времени у нас предостаточно, черт побери.

Так выглядела бы наша Райская бухта, если бы ее покинули все обитатели. Здесь давно уже все заброшено, но бунгало сохранились. У них есть стены и крыши, и хотя дерево уже начало гнить, вид у них вполне приличный. Я вижу шесть домиков, стоящих полукругом в конце пляжа. В середине возвышается главное здание. Джунгли изрядно над ними поработали, но превратить в развалины пока не успели.

– Домики, – произношу я.

В них есть что-то жуткое, но я стараюсь отогнать от себя это чувство.