Выживший. Чистилище

— Главный в этой компании, сын местного партработника, с переломом челюсти отправился в больницу, остальные тоже пострадали, включая женщину.

— Он что, даже на женщину руку поднял?

— Там, товарищ Сталин, такая женщина, — доверительно понизил голос Власик, — что, простите за выражение, клейма ставить негде. По словам ведшего дело следователя, хотела глаза выцарапать нашему клиенту, да тот ей отвесил оплеуху, она и затихла. Одним словом, Сорокина привлекли к уголовной ответственности за членовредительство и дали шесть лет с конфискацией.

— А может быть, поделом этим молодым негодяям досталось, как вы считаете, товарищ Власик? Они же первыми начали оскорблять девушку, по законам чести в прежние времена за такое вызывали на дуэль.

— Полностью с вами согласен, я бы тоже начистил физиономии этим бездельникам. По ним уже, кстати, работает Одесский областной отдел НКВД.

— Так что там дальше с нашим Сорокиным?

— А дальше его этапом отправили отбывать срок в Ухтпечлаг. Там он довольно неплохо устроился грузчиком при ремонтном заводе, не отправили его на разработку месторождений в тайгу и болота. Ну да оно и понятно — уголовникам по сравнению с троцкистами и врагами народа все-таки делаются некоторые послабления…

— А я считал, что в системе лагерей не может быть никаких послаблений, — медленно процедил Сталин, пыхнув трубкой. — Если ты преступник, то и должен ответить по полной строгости закона, уголовник ты или политический. Я поговорю на этот счет с Берией.

Встреча с Лаврентием была намечена завтра на утреннем совещании в кремлевском кабинете Вождя. Берии предстояло официально вступить в должность народного комиссара внутренних дел СССР. А проинформирован он был об этом вчера вечером, во время неофициальной беседы на Ближней даче.

Сталин не смог сдержать улыбку, вспомнив, как его старый партийный товарищ, услышав о решении руководителя страны, вскочил с кресла и вытянулся во фрунт, выпятив свою обычно впалую грудь колесом. Этот будет стараться, во всяком случае на первых порах, а заленится — отправится следом за Ежовым. Кстати, что там с теперь уже бывшим наркомом?

Этот вопрос он адресовал своему начальнику охраны, взвалившему на себя обязанность по разгребанию этого довольно щепетильного дела.

— Ежов побывал в Одессе, а потом следом за Сорокиным полетел в Коми. Но опоздал на один день.

— А что там случилось? Сорокин погиб? — с плохо скрываемым напряжением в голосе спросил Сталин.

— К счастью, нет, но мог. И еще не факт, что выживет.

— Ну-ка рассказывайте, что там произошло.

— Там случился самый настоящий бунт, вернее, бойня между урками и остальными, где-то человек пятьдесят на пятьдесят. Начальник лагеря Мороз даже Ежову не открыл всей картины произошедшего, а когда с ним начали работать мои ребята — сразу раскололся. Еще и мои подчиненные провели небольшое расследование. Началось все с того, что урки убили какого-то батюшку из заключенных, с которым сблизился Сорокин. Причем не просто убили, а еще и издевались, обливая его раздетого на холоде водой. Ну, наш подопечный и отомстил, как в Одессе, отправил зачинщиков в лагерную больничку. А блатные, как они себя называют, в свою очередь, вызвали Сорокина на толковище. Да только тот пришел не один, вот и получилось — стенка на стенку. Если в подробностях, то наш хронопутешественник своим тесаком порубил всех блатных главарей, ну и еще кого-то из шавок помельче. Там такое творилось, что очевидцы сами толком ничего не помнят.

— А дальше что? Сорокин жив остался?

— Живой, он же у нас везунчик! Его Мороз в карцер определил, в холодный, без телогрейки, а он возьми и обезоружь конвоира, который его вел в карцер. Забрал у него винтовку с патронами, снял верхнюю одежду, самого конвоира отнес в мертвецкую и там спеленал, оставив с кляпом во рту. Сторожа однорукого тоже связал, чтобы шум не поднял раньше времени. После этого завернул в столовую, взял три банки тушенки и буханку хлеба, нож со спичками, и покинул пределы лагеря.

— Что значит покинул? Просто так взял и вышел? Хороша же там охрана…

— Не вышел, товарищ Сталин, выехал. На аэросанях. Взял и угнал аэросани, представляете? Протаранил ворота — только его и видели. Самое смешное, что вместе с ним на этих аэросанях уехал и Мороз. Только не в кабине, а на капоте, вцепившись пальцами в передок. Можно сказать, его спиной или тем, что пониже, Сорокин ворота и таранил. А когда отъехали на несколько километров, он остановился, стащил с капота Мороза и отправил пешком в лагерь, предварительно отобрав у того наган.

— Экий ловкач, — цокнул языком Сталин. — И не пристрелил Мороза, хотя и следовало бы. Думаю, нам такие начальники лагерей не нужны, они позор исправительной системы. То бунт у них, то побег. Завтра Берии подскажу, что в Ухтпечлаг понадобится новый руководитель. Так что там дальше?