Выживший. Чистилище

Мысль, что делать дальше, созрела мгновенно. Так, форма уже затихшего наркома для меня будет маловата, в смысле, по росту — так-то Фриновский был шире меня раза в полтора. Я и так-то упитанным никогда не был, а уж после тюремной диеты и вовсе добился невиданной ранее стройности. Ну а заместитель Ежова питался, надо думать, от души, ни в чем себе не отказывая. Тем более что он успел, кажется, малость обгадиться.

А вот со Шляхманом мы приблизительно одной конституции, да и званием он помельче, не так привлекает внимание, как обмундирование наркома. При этом его сфинктер, похоже, оказался крепче шейных позвонков, да и спереди галифе были сухими. Спасибо тебе, товарищ Шляхман, выберусь живым — свечку за тебя поставлю! Только бы выбраться.

Я быстро скинул с себя кроссовки, джинсы и майку, и принялся стягивать с еще теплого следователя амуницию. Блин, у нас и нога одного размера! Везуха!

Трупы я отволок в тупичок, с противоположного конца коридора даже и не поймешь, что там за бесформенная куча. Все, теперь можно пытаться покинуть этот подвал. Поправив портупею и пожалев, что нет зеркала, дабы оценить свой прикид, я громко постучал в дверь. Фух, только бы сержант не стал ничего спрашивать, потому что копировать голоса у меня никогда не получалось.

На мое счастье, тот открыл без вопросов. И тут же почувствовал упиравшийся в подбородок ствол револьвера.

— Тихо! Одно слово или неверное движение — и ты покойник. Ты меня понял?

Глядя на меня выпученными от испуга глазами, сержант промычал что-то невнятное, но вроде бы согласился с моими доводами. Вот и ладненько.

— Какой-нибудь запасной выход есть?

Отрицательно трясет головой и одновременно пожимает плечами. Мол, может быть и есть, но как бы не в курсе. Делать нечего, придется пробиваться через основной. Вот только что делать с сержантом, не убивать же парня. Сколько ему, лет двадцать пять? Перепуган до смерти, нет, не поднимется у меня рука его завалить. А вот усыпить — запросто. Стоит только пережать на какое-то время сонную артерию. Главное — не переборщить. Ну да как-то приходилось это делать, и в этот раз получилось. Сержант сполз по стеночке и завалился на бок. Отдохни, дорогой. Боюсь, что задним числом тебя по головке точно не погладят, но извини — моя жизнь мне дороже. Тут еще нужно из здания выбраться живым. Или мертвым, это уже как получится. Отстреливаться буду до последнего патрона, но живым не дамся. Хватит с меня расстрелов, и так уже поседел… частично.

А может, сначала навестить дорого Николая Ивановича Ежова? Поговорить с ним по душам, а в случае чего и в заложники взять… Хм, заманчивая перспектива. А что потом? Из кровавого наркома получится героизированная личность, а если помрет с перепугу, чего доброго — так и вовсе его именем какой-нибудь город назовут. Была Пенза, а будет Ежовск. И будут на демонстрациях с трибун: «Дорогие ежовчане…» Почти как ижевчане. Шансы же самому выбраться живым после захвата и тем более убийства заложника — минимальны. Потому будем претворять в жизнь первый вариант с простым выходом из здания. Или непростым, опять же, будет видно.

Плохо, что морда у меня небритая, с такой щетиной я тут работников органов что-то не встречал. Революционные времена, когда и бородок не гнушались типа Дзержинского, канули в лету. Ни бритвы, ни воды с мылом… А может… Однако, идея немного сумасшедшая, но может прокатить. Тем более что на Шляхмана я лицом тоже мало похож.

Я споро стянул с сержанта сапог, с ноги размотал портянку, поморщился от легкого душка… Но делать нечего — принялся обматывать щеку на поллица. Сверху нацепил фуражку. Наверное, напоминаю сейчас Ильича из фильма «Ленин в Октябре». Но за исключением других вариантов придется косить под болезного с флюсом. Проверил на всякий случай, на месте ли документы Шляхмана. На меня с внутренней стороны красной корочки с эмблемой НКВД глянула физиономия убиенного мною следователя.

«Капитан государственной безопасности Шляхман Вениамин Борисович», - прочитал я про себя. Ну, царствие тебе небесное, Вениамин Борисович.

Наверх поднимался с бешено колотящимся сердцем. Навстречу в коридоре попался какой-то чекист, я прошел мимо, опустив глаза, и держась ладонью за нижнюю часть лица, мол, болит так, что сам себя не помню. Вот и общий коридор, ведущий к центральному фойе с дежурным… Один прямоугольник, это, кажется, в энкаведешной иерархии лейтенант госбезопасности. Шедший передо мной на выход сотрудник предъявил ему корочку в развернутом виде и прошествовал дальше.

Так, дорогой, давай без дрожащих рук. Спокойно раскрываем удостоверение и тут же захлопываем, при этом кивая лейтенанту, и снова с наигранным стоном под сочувствующим взглядом чекиста покидаем здание.