Выживший. Чистилище

Ладно, там будет видно. Следующий вопрос — как нам добираться в Крымнаш? Опять же, поездом вроде бы сподручнее. Цены на билеты можно узнать на вокзале. Неясно, правда, нужно ли предъявлять документы и проканает ли удостоверение на имя Василия Яхонтова… Ну, попытка не пытка, на парня, тем более, в его возрасте, думаю, документы вообще не нужны.

Скорее всего, нужно ехать на Киевский вокзал. Привык в той жизни все больше самолетами, потому мог только догадываться, с какого вокзала поезда следуют в нужном направлении. Да и в этом времени могут существовать другие рейсы, а не те, которые я знал в будущем. Так и придется ехать, выяснять на месте.

— Ну что, Леха, поехали на Киевский вокзал, узнаем, почем стоит в Крым доехать.

Глава VI

Оказалось, что поезда в сторону Крыма следуют не с Киевского, а с Курского вокзала. И моего удостоверения — вернее, удостоверения Василия Яхонтова — было вполне достаточно для того, чтобы купить билеты на вечерний поезд для себя и пацана. Тем более по деньгам тоже укладывались, учитывая, что билеты пришлось приобретать в плацкартный вагон по 25 рублей за место. Других в продаже попросту уже не имелось, да и нам приходилось экономить — делать деньги из воздуха я еще не научился.

Повезло еще, что мнимый Яхонтов пока не был объявлен в розыск. Выходило, что настоящий уроженец Змиево послушно ожидает вызова в милицию. Ну и пусть ждет, пока не надоест.

Поезд «Москва-Симферополь» двигался, минуя Курск, Белгород, Харьков, Днепропетровск и так далее. От Симферополя до Судака как-нибудь доберемся, на автобусе или еще каких перекладных. Может, там даже ходит что-то типа электрички… Хотя какая электричка, в эпоху паровозов!

Главное — мне самому свалить подальше от Москвы, где наверняка идут усиленные поиски сбежавшего бандита Ефима Сорокина, убившего двух честных партийцев. В том, что и Шляхман член партии — я не сомневался. Для комсомольца следователь был уже староват, а на такой должности, не имея партбилета, он вряд ли бы оказался. Про Фриновского речи и не шло, беспартийный заместитель наркома — конкретный, товарищи, нонсенс!

Перед отъездом я не удержался и предпринял еще одну попытку достучаться до небес, то бишь до товарища Сталина. Зашли в почтовое отделение рядом с вокзалом, где я, натянув на глаза козырек кепки, усадил Леху в сторонке с купленной для него плюшкой — пусть пока жует — а сам приобрел тетрадку, конверт и, воспользовавшись халявными пером и чернилами, сел писать письмо. На вырванном из тетрадки листе принялся выводить, старясь не поставить кляксу:

«Уважаемый Иосиф Виссарионович!

Пишет Вам советский гражданин Ефим Николаевич Сорокин. Возможно, вы уже слышали мое имя от тов. Ежова, хотя и сильно в этом сомневаюсь. Не в его интересах предавать большой огласке мое дело. А между тем мне пришлось, спасая собственную жизнь, убить заместителя наркома внутренних дел СССР Фриновского и следователя Шляхмана. Уж об этом-то Вы наверняка слышали, хотя не знаю, как вам все это представили. У меня попросту не было другого выхода, либо я — либо они, а погибать ни за что у меня не имелось никакого желания.

Чтобы внести некоторую ясность, добавлю, что я родился в 1980 году. Это не ошибка, так оно и есть. Просто по чудесному стечению обстоятельств, прыгая с парашютом в 2017-м, я приземлился в 1937 году. Думал, что это какой-то розыгрыш, как так, игнорируя законы физики, человек может оказаться на 80 лет в прошлом? Но суровая действительность быстро привела меня в чувство. Меня арестовали, кинули в следственный изолятор Бутырской тюрьмы, а потом, так и не разобравшись, едва не расстреляли как иностранного шпиона. В последний момент нарком Ежов, познакомившись с моим делом, дал отбой и велел доставить меня к нему в кабинет. Узнав интересовавшие его вещи из недалекого будущего, прежде всего касающиеся его самого, нарком, видимо, решил, что я потерял для него интерес, дал команду Фриновскому и Шляхману расстрелять меня в подвале Лубянки. Там мне пришлось использовать свои боевые навыки, так как в будущем я служил в спецназе, и убивать, в том числе голыми руками, было моей профессией. После этого, переодевшись в форму Шляхмана, я покинул здание НКВД. Пока я вынужден скрываться, в то же время не теряю надежды встретиться с Вами с глазу на глаз. Мне есть что рассказать о ближайших событиях, которые Вас наверняка заинтересуют. Речь в том числе идет о безопасности нашей страны, и поверьте, это очень важно! Я не могу оставить, к сожалению, обратный адрес, тем более что пока я на положении бездомного, да и не хочется рисковать. Если это письмо все же дойдет до адресата, и Вы решите со мной встретиться, то прошу дать знать об этом до конца октября в газете „Правда“. А именно опубликовать материал для любителей орнитологии под заголовком „Сорока-белобока и другие пернатые обитатели леса“. После этого дайте распоряжение охране Спасских ворот, чтобы они провели к Вам человека, назвавшегося Ефимом Сорокиным. Когда объявлюсь — не могу точно сказать, но по прочтении статьи постараюсь не затягивать.