VZ. Портрет на фоне нации

Нарратив для себя: Россия всегда была воинской державой, собиралась за счет войн, за их же счет формировала свою элиту, мы не умеем буржуазно жить, мы умеем только героически умирать, наше дело — собирать наши земли (а нашими землями по умолчанию являются все, ибо границы России не кончаются нигде). Государство может развиваться только экстенсивно, то есть прирастая землями; интенсивное развитие подменяет ценности, ибо на первый план выходят креативность и изобретательность, а главными добродетелями являются зверство (к врагу) и обожание (направленное на власть). Мы племя воинов, наш идеал — смерть за Отца и Отечество, а чекисты являются передовым отрядом по поддержанию общества в этом гипнозе. Но если и принять воинский путь формирования империй за основной — приходится признать, что воевала Россия не особенно удачно, и путь ее на новые земли — прежде всего в исполнении казачества — был скорее бегством от центральной власти: так и бежали, пока не уперлись в океаны.

Все эти теории не исключают друг друга, это как бы три грани одного тетраэдра, основанием которого является чувство российской исключительности, ничем не подкрепленное и наиболее наглядно выраженное зет- поэтессой Анной Долгаревой: «Ты, главное, в репортаже не сочини лишнего: мы все-таки русские, все-таки дети Всевышнего». Это прямое продолжение путинской версии будущего: мы попадем в рай, а они просто сдохнут.

Слову «империя» пора вернуть его изначальный смысл: когда Бродский говорил свое «Империя — страна для дураков», он имел в виду, как и во всей поэме «Post aetatem nostram», именно поздний СССР, реалиями которого щедро усыпан этот поэтический памфлет. Империя — форма существования большинства успешных стран, распространяющих свое влияние в мире либо военной силой, либо посредством экономического доминирования, либо, наконец, расшариванием своей культуры; если уж говорить о российской империи, воевала она не особенно успешно и экономически была непривлекательна, поскольку держалась на ресурсах и рабстве, да и сама слишком долго пробыла улусом Золотой Орды. Россия распространяла свое влияние в мире — по крайней мере начиная с XIX столетия — благодаря обширной эмиграции: как показал Нил Фергюсон в книге «Империя», наилучшей тактикой метрополии является создание невыносимых условий для жизни и работы в ней. Тогда все, кто на что- нибудь способен, бегут в новооткрытые земли, Newfoundlаnd, и постепенно заселяют их, а потом добиваются независимости. Так было с Америкой, Канадой, Австралией — и с Россией, волны эмиграции из которой с правильной периодичностью накрывали остальной мир. Это напоминает схватки в огромной матке, большая часть обитателей которой пребывает в инфантильном состоянии и вполне уживается с материнским организмом, но некоторые перерастают ее и начинают требовать прав- свобод-профессиональной реализации. Их выталкивают в холодный мир, где они и начинают барахтаться, обрастая постепенно одеждой, автомобилем и домиком.