VZ. Портрет на фоне нации

«Миротворец» — сайт, в списках которого оказались Валерий Тодоровский, который из-за этого вынужден был снимать фильм «Одесса» в Молдавии; Виктор Шендерович, который, цитируя телеканал «Дождь», назвал воюющих в Украине призывников «нашими мальчиками»; Евгения Беркович, которая удочерила двух девочек, вывезенных из Украины, но на протяжении двух лет писала едва ли не самые яркие антивоенные стихи. Попал туда и Арестович — за упоминание о том, что ракета, упавшая на дом в Днепре во время ракетного обстрела 14 января 2023 года, могла быть сбита украинским ПВО; не «была сбита», а именно «могла быть», и до расследования говорить о причинах ее падения преждевременно.

«Миротворец» прославился тем, что опубликовал личные данные (включая адрес) киевского журналиста Олеся Бузины, застреленного около своего дома 16 апреля 2015 года (создатели «Миротворца» заявили, что выложили данные Бузины уже после его убийства — непонятно только, зачем это было делать постфактум). Предполагаемых убийц Бузины нашли и выпустили, вину они отрицали, дело остается нераскрытым, хотя сторонники Бузины уверены, что отпущены именно виновные, поскольку они участвовали в войне в составе добровольческих батальонов.

Мне представляется, что в базу «Миротворца» рано или поздно будет внесен Зеленский. Сказать об этом я обязан, потому что, по замечанию Бориса Стругацкого, любое общество, которое завело тайную полицию, рано или поздно перейдет к санкционированию убийств, а тайная полиция мысли ничем не отличается от любой другой. Поиск врагов — отличная антистрессовая терапия, но у нее сильные побочные эффекты. Украина обречена считать врагом любого носителя русского языка, это нормальное следствие войны, но «Миротворец» раскочегаривает ненависть, прислушиваясь при этом к самым отвязанным националистам вроде Сергея Стерненко, а это далеко не самый верный путь к победе.

В августе 2021 года я брал интервью у Олега Сенцова, одного из самых известных в мире украинцев. Крымский политический активист, он был осужден Россией по сфабрикованному делу на 20 лет колонии строгого режима, но благодаря усилиям украинской власти (в том числе лично Зеленского) попал в число обмененных пленных украинцев и после трех лет заключения, карцеров и 145- суточной голодовки (разумеется, на поддерживающих препаратах) вернулся в Украину. Тогда, за полгода до войны, он уверенно сказал: если украинский президент не станет украинским националистом, рано или поздно — скорее рано — он поедет в Ростов. Это был недвусмысленный намек на судьбу Януковича, пребывающего в Ростове в незавидном статусе беженца, хотя, пожалуй, по сравнению с Путиным и Лукашенко он оказался не столько трусом, сколько гуманистом.

И здесь мы должны поставить главный вопрос: что будет делать Зеленский, когда столкнется с радикальным национализмом? А не столкнуться с ним он не может, поскольку националисты играют пусть не решающую, то значительную роль в войне Украины с Россией.

Беда, если радикализированное общество — а другого не может быть в истерзанной стране — потребует от президента такой же радикализации, а может, еще и опережающей. Зеленский пришел к власти как президент мира, а стал — вынужденно, но от этого не легче — президентом войны. Зеленский многажды открещивался от национализма, но одним из парадоксов его судьбы может стать именно превращение русскоязычного артиста из русскоязычного города в принципиального противника всего русского. Самое печальное, что это будет объяснимо.