Взять свой камень

Капитан не появлялся долго. Зверев уже начал волноваться: что могло случиться с их командиром, почему его до сих пор не видно? Заблукал в лесу? Абсурд, его нарочно не заставишь заблудиться. Произошла непредвиденная встреча? Ведь он ушел безоружным, даже пистолет оставил, как будто собрался в гости к знакомым в Москве, а не в деревню в глубоком вражеском тылу. Странный человек, временами просто непонятный. Иногда мягкий, задумчивый, но чаще – собранный, жесткий, не терпящий возражений, не объясняющий, почему и зачем, но требующий – так надо! Надо – и все!

Может, если точно знать, зачем они сюда прилетели, сразу стало бы куда легче, но они – только глаза и руки капитана, причем глаза и руки менее умелые и надежные, чем его собственные. Приходилось это признать, но обидно, если он им просто не доверяет. Конечно, у него тоже приказ, и вполне возможно, что он не имеет права сказать, зачем и куда они идут. Ведет он их уверенно, явно стремясь скорее достичь какой-то одному ему известной цели. Какой? Наверное, об этом знает только капитан да еще в Москве, в центре.

Оторвавшись от бинокля, Зверев поглядел в низкое серое небо, давая немного отдохнуть глазам и гадая – пойдет все-таки дождь или нет? Потом снова приник к окулярам.

Есть! Вот он, их капитан, идет по тропинке через поле, устало переставляя ноги. Подошел к забору одного из домов, открыл калитку, прошел внутрь ограды, постучал в окно, но ему не открыли – капитан начал обходить дом, вертя головой по сторонам. Откуда ни возьмись около забора вдруг появился мужик в пиджаке. Капитан подошел к нему, потом вместе с ним перешел дорогу и направился к другому дому, уселся там на лавку и начал пить из крынки, которую вынесла женщина.

Мужичок немного посуетился на дворе и убежал. Проследив за ним взглядом, Зверев отметил, что бежал он к церкви…

Костя лежал на спине. Ему сегодня плохо спалось, немного познабливало, хотелось в тепло, под крышу, к запахам человеческого жилья и свежего хлеба. И еще очень хотелось спать – давали себя знать усталость, постоянное нервное напряжение, выматывающие марши, бег по лесу, стычка с немцами на хуторе. Он сунул ладони под мышки и мысленно начал внушать себе, что ему хорошо и спокойно, нет рядом деревни, нет рощи, нет низкого сырого неба, готового пролиться дождем. Незаметно он задремал…

Коля Егоров мучительно хотел курить. Последний раз ему удалось сделать две-три затяжки табаком несколько минут назад – капитан сам был курящим и потому иногда разрешал подобные вольности. Но курил он редко, и Егорову тоже приходилось терпеть. Ох и засмолил бы сейчас!

Почему-то вспомнились перекуры с ребятами, жутко завидовавшими Яшке Сегелю, игравшему Роберта в фильме «Дети капитана Гранта». Николай никогда не понимал этого – ну сыграл роль, ну и что? Чему тут завидовать? Другое дело, если бы он, как Чкалов, перелетел через полюс в Америку или, как герои-летчики, участвовал в спасении челюскинцев, воевал на Хасане и у озера Ханка, бился на границе с басмачами! Сам Колька ни о кино, ни о подвигах не мечтал и даже никогда подумать не мог, что попадет в разведгруппу, направленную в тыл напавшего на страну врага.

Нет, его всегда привлекала наука, но осенью сорокового он получил повестку из военкомата: его признали годным к строевой службе и направили в десантные войска. А тут еще поворот – вдруг оказался в спецгруппе как владеющий немецким языком.

«Хорошо дремлет, – покосившись на Костю, подумал Егоров. – Железные нервы у человека, просто зависть берет».

– Ребята, – послышался тревожный шепот Зверева, – сюда, быстро!

Толкнув в бок моментально открывшего глаза Костю, Егоров подполз к своему тезке. Тот протянул бинокль:

– Гляди!

То, что Егоров увидел, заставило его сердце болезненно сжаться: два немца обыскивали их командира, потом повели его к стоявшему у забора мотоциклу.

Рядом нетерпеливо тянул к себе бинокль Костя. Пришлось дать и ему поглядеть.

– Пропал наш капитан! Повезли, – опустил бинокль радист.

– Сдался, даже не сопротивляясь! Вот что странно, – знаком приказав им следовать за собой, Зверев отполз назад, к лощине.

– Может, так надо? – несмело предположил Егоров.

– Напасть и отбить его! – загорелся Костя, но тут же потух под насмешливым взглядом Тихого.

– Голова! – постучал тот себя пальцем по лбу. – Пока добежишь, они уже знаешь где будут?.. Да-а, думаю, из этого скверика нам пора перебираться в лес.

– Но командир приказал ждать здесь, – возразил Крылов.

– Ситуация изменилась, – отрезал Зверев. – И потом, старшим назначили меня, поэтому – выполняйте приказ. По одному, скрытно, прикрывая друг друга, уходим в лес.

– Да, там, пожалуй, сейчас безопаснее, – поддержал Егоров, первым выползая из лощинки.

* * *

Переводчик и обер-лейтенант шли по длинному школьному коридору. С одной стороны были широкие низкие окна, выходящие на церковь, с другой – двери бывших классных комнат, окна которых выходили во двор. Поскрипывали под тяжестью их шагов старые половицы, вился дымок от сигареты переводчика.

Подойдя к дверям класса, в котором располагался узел связи, переводчик остановился: