Взять свой камень

– Успеешь, – буркнул Гнат, стаскивая второй сапог.

Метрах в пяти от него землю взрыли пули, выпущенные из пулемета, глухо пророкотала очередь – немецкие грузовики уже втянулись на прямой участок дороги, и с них заметили происходящее.

Гнат присел, потом, прихватив сапоги, шустро перепрыгнул через кювет и припустил к кустам. Вслед ему протрещала новая очередь. Пули засекли, срезая ветви, полетели в разные стороны куски коры, заметалось по лесу эхо.

Цепко держа за ушки сапоги, потный, запыхавшийся Цыбух догнал уходивших в лес нагруженных оружием членов группы.

– Ты что? Нас угробить решил? – схватился за кобуру Кулик.

– Не время сейчас, – прикрикнул Волков. – Скорее!

Сзади на дороге ревели моторы грузовиков, раздавались резкие команды, трещали автоматы.

– Бегом! – скомандовал Антон. – Быстрей, быстрей! С тобой потом разберемся, – пообещал он Гнату.

– Обутки для меня пожалел? – задыхаясь, ответил тот. Бежать ему было тяжело и непривычно. Мешала дубина, которую он так и не бросил, болтался в кармане брюк трофейный пистолет, мотались в руке немецкие сапоги на толстой литой подошве с шипами, но расстаться с чем-либо было для Цыбуха выше его сил.

– Якой же ты командир? – просипел он. – Когда…

– Молчать! – оборвал его Антон. – Вперед, быстрее!

Хватая ртом воздух, подгоняемый звуками стрельбы, Гнат припустился бежать, боясь отстать от своих…

«Опять неволя, – думал он, тяжело шлепая разбитыми сапогами. – Теперя этот капитан измываться над нами станет… Ох, лихо, куда ж податься?..»

* * *

К деревне Жалы добрались только утром следующего дня. Вчера долго бежали по лесу, опасаясь, что немцы начнут прочесывать местность, но они, постреляв в чащобу, не устроили погони, видимо, не имея для этого времени.

Потом сделали привал – отдохнули, разобрали трофеи и перекусили оставшейся картошкой: больше ничего не было.

Трофеи Волкова порадовали – немецкий пулемет МГ с коробкой, полной металлических лент, два автомата, два карабина, несколько гранат. Теперь группа вооружена. Хозяйственный Гнат, как выяснилось, прихватил кроме пистолета еще и кинжал. Переобувшись в немецкие сапоги, он с ухмылкой выслушал устроенный ему Антоном разнос за неоправданный риск на дороге и клятвенно пообещал, что подобного более не случится.

Один автомат капитан взял себе, второй отдал Сашке Туру, показав, как с ним обращаться. Участковый Кулик и Ивась получили карабины и пулемет. Убедившись, что они вполне освоились с оружием, Антон немного успокоился. Гнату Цыбуху оставили трофейный пистолет и кинжал, который он тут же приладил к поясу. Но дубину опять не бросил, не обращая внимания на насмешки ребят.

Ознакомившись с документами убитых, Волков узнал, что группа напала на дозор одной из частей второй танковой группы немцев, перемещавшейся в район боевых действий из-под Белостока. Стоило сообщить эти данные в центр, но рация молчала, а чинить ее пока не было возможности – нужны детали, паяльник и время.

Со временем было хуже всего – еще не найден пропавший капитан-пограничник Денисов, бесследно исчезнувший вместе с документами, неясна судьба архива, а каждый день грозил обернуться новыми непредвиденными обстоятельствами, способными привести к трагическим последствиям. Уже несколько суток они здесь, во вражеском тылу, а еще ничего не сделано – он приближается к цели слишком медленно, буквально по миллиметру, отвоевывая каждый из них ценой невосполнимых потерь…

Когда пришли к Жалам, наученный горьким опытом капитан долго наблюдал за жизнью селения, прежде чем решился отправиться к дому Макара Путко. Немцев в деревне не было, это он установил точно – за несколько часов ни один не появился на улице, а деревня была не слишком велика. Да и зачем бы немцам прятаться? От мысли, что его могут здесь ждать, Волков был далек: откуда врагу знать, куда и когда он должен прибыть? В этом его сила, что он может появляться и исчезать внезапно, в неизвестном противнику направлении. У них сотни дорог, а у него всего одна, и она должна привести к пропавшему Денисову и архиву.

В деревню он решил идти один, оставив своих людей в лесу. Сняв с себя немецкий пояс и отправив парабеллум под пиджак, Антон приказал оставшимся выставить охранение и ждать его. Обязательно ждать.

– Это приказ! – строго сказал капитан.

К домам вышел задами, старательно прячась от чужих глаз. Хорошо еще, хата Макара стояла на удобном месте, недалеко от леса.

Миновав буйные заросли бурьяна, Волков прокрался к темной от времени баньке, построенной за домом, и некоторое время выжидал – не появится ли кто-нибудь во дворе. Вскоре его терпение было вознаграждено – на крыльце появился средних лет мужчина в темных брюках и светлой рубахе с распахнутым воротом. Сам Макар?

Усевшись на ступеньках крыльца, мужчина достал кисет, свернул самокрутку и закурил, задумчиво глядя на небо, на речку, на безлюдную улицу за плетнем.

Наблюдавший за ним из-за угла баньки разведчик решился окликнуть хозяина:

– Макар?

Мужчина насторожился, привстал, высматривая, кто его зовет. Потом, решив, что ему послышалось, снова опустился на ступеньки.