Читаем Взлёт над пропастью. 1890-1917 годы. полностью

Интересно, что пока Александра II влекли либеральные перспективы, его сын Александр Александрович находился под влиянием придворных, далёких от почитания европейских политических конструкций. Это считается заслугой упомянутого князя В.П. Мещерского, с юных лет состоявшего с наследником престола в дружеских отношениях. Именно он устраивал встречи будущего Александра III со славянофильскими и патриотическими деятелями (М.Н. Катковым, К.П. Победоносцевым, И.С. Аксаковым, Ю.Ф. Самариным, Ф.М. Достоевским и др.). Однако не меньший, если не больший вклад в формирование взглядов наследника внесла женская часть двора в лице фрейлин А.Д. Блудовой, А.А. Толстой и Е.Ф. Тютчевой (супруги Аксакова). Они покровительствовали патриотическому крылу, чем вызывали сочувствие даже у императрицы Марии Александровны[404]. Эти персоны составляли оппозицию либеральным министрам вкупе с княжной Е. Юрьевской; неудивительно, что после трагической гибели Александра II последние были удалены.

В следующее царствование влияние двора на государственную жизнь было как никогда слабым: Александр III предпочитал личное общение с высшим чиновничеством. В этот период был понижен статус великих князей: право носить такой титул получили лишь первые два поколения потомков императора, остальные же стали именоваться принцами крови, что отразилось и на их содержании[405]. Кроме того, был сокращён отпуск средств на нужды императорской свиты, что повлекло сокращение её численности. Исключений не делалось даже для тех же великих князей. Так, Павел Александрович, Дмитрий Константинович, Константин Константинович, Николай Николаевич при производстве в генерал-майоры не получили зачисления в Свиту Его Величества — для великокняжеской среды событие из ряда вон выходящее

[406]. Начальник императорской охраны П.А.Черевин нисколько не стеснялся демонстрировать пренебрежение по адресу августейших особ, «каких-то там великих княгинь», особенно конфликтуя с семьёй вел. кн. Владимира Александровича (брата Александра III)[407]. Государь часто принимал решения, мало оглядываясь на своих родственников. Как, например, на председателя Государственного совета вел. кн. Михаила Николаевича, без чьего ведома могли происходить назначения в совет, что того страшно обижало[408]
. Также самостоятельно император подбирал кандидатов на высшие правительственные должности, редко прислушиваясь к мнению родни и окружения. Исключение составляет, пожалуй, лишь А.Я. Гюббенет, назначенный министром путей сообщения по настоятельной просьбе начальника царской охраны Черевина. (Гюббенет помогал тому, с трудом владевшему пером, подготовить показания в комиссию, расследовавшую крушение императорского поезда на станции Борки[409]). Да и это назначение нельзя признать случайным, так как Гюббенет дослужился до поста товарища министра.

Кончина Александра III естественным образом привела к возрождению прежних порядков. Пользуясь молодостью Николая II (в 1894 году ему исполнилось лишь 26 лет), придворные круги увеличили своё влияние. Однако их претензии на ведущие роли в государстве оказались оспорены бюрократией, завязанной на финансово-экономическую сферу и нацеленной на модернизацию страны. Борьба двух этих сил и составляла главное содержание политической жизни — но, добавим, до сих пор оставалась недостаточно изученной. Чтобы разобраться в бурных событиях последнего царствования, надо прежде всего оценить готовность придворных кругов реагировать на вызовы времени уже на новом витке экономического развития.

Конечно, тон, как и ранее, задавала царская фамилия, заметно разросшаяся к этому времени. После смерти Александра III исключительное положение приобрела мать молодого императора — Мария Фёдоровна, «почувствовавшая себя полноправной хозяйкой»[410]. Никогда прежде не проявлявшая интереса к государственным проблемам, теперь она «совершенно откровенно наслаждалась своим положением первой дамы в империи»

, отодвинув на второй план Александру Фёдоровну[411]. Деловые доклады вдовствующая императрица могла воспринимать с трудом: рекомендовалось им посвящать не более четверти часа, а затем можно сколько угодно болтать о пустяках[412]. При поездках в Европу её сопровождала свита из двухсот человек, чего при жизни Александра III невозможно было представить[413]. И такое положение сохранялось до начала второго десятилетия XX века, когда Мария Фёдоровна, утратив влияние на повзрослевшего сына, большую часть времени стала проводить в Киеве.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1917 год: русская государственность в эпоху смут, реформ и революций
1917 год: русская государственность в эпоху смут, реформ и революций

В монографии, приуроченной к столетнему юбилею Революции 1917 года, автор исследует один из наиболее актуальных в наши дни вопросов – роль в отечественной истории российской государственности, его эволюцию в период революционных потрясений. В монографии поднят вопрос об ответственности правящих слоёв за эффективность и устойчивость основ государства. На широком фактическом материале показана гибель традиционной для России монархической государственности, эволюция власти и гражданских институтов в условиях либерального эксперимента и, наконец, восстановление крепкого национального государства в результате мощного движения народных масс, которое, как это уже было в нашей истории в XVII веке, в Октябре 1917 года позволило предотвратить гибель страны. Автор подробно разбирает становление мобилизационного режима, возникшего на волне октябрьских событий, показывая как просчёты, так и успехи большевиков в стремлении укрепить революционную власть. Увенчанием проделанного отечественной государственностью сложного пути от крушения к возрождению автор называет принятие советской Конституции 1918 года.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Димитрий Олегович Чураков

История / Образование и наука
Сталин. Битва за хлеб
Сталин. Битва за хлеб

Елена Прудникова представляет вторую часть книги «Технология невозможного» — «Сталин. Битва за хлеб». По оценке автора, это самая сложная из когда-либо написанных ею книг.Россия входила в XX век отсталой аграрной страной, сельское хозяйство которой застыло на уровне феодализма. Три четверти населения Российской империи проживало в деревнях, из них большая часть даже впроголодь не могла прокормить себя. Предпринятая в начале века попытка аграрной реформы уперлась в необходимость заплатить страшную цену за прогресс — речь шла о десятках миллионов жизней. Но крестьяне не желали умирать.Пришедшие к власти большевики пытались поддержать аграрный сектор, но это было технически невозможно. Советская Россия катилась к полному экономическому коллапсу. И тогда правительство в очередной раз совершило невозможное, объявив всеобщую коллективизацию…Как она проходила? Чем пришлось пожертвовать Сталину для достижения поставленных задач? Кто и как противился коллективизации? Чем отличался «белый» террор от «красного»? Впервые — не поверхностно-эмоциональная отповедь сталинскому режиму, а детальное исследование проблемы и анализ архивных источников.* * *Книга содержит много таблиц, для просмотра рекомендуется использовать читалки, поддерживающие отображение таблиц: CoolReader 2 и 3, ALReader.

Елена Анатольевна Прудникова

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное