Взлёт над пропастью. 1890-1917 годы.

По сути, дворянство пыталось превратить казну чуть ли не в благотворительное учреждение, от которого каждый помещик вправе ожидать не только снижения платежей на полпроцента, но и активной помощи нуждающимся хозяевам усадеб[586]. В ходе Освободительной реформы 1861 года дворяне добровольно отказались от использования крепостного труда, причём безвозмездно и навсегда. Теперь же они сочли, что настало время хотя бы частично компенсировать эти потери, которые в пересчёте на капитал выразились в гигантской сумме — 720 млн рублей

[587]. Не разделявшие это мнение зачислялись в противники дворянства, а значит, и всей России. Недобрым словом вспоминали Н.Х. Бунге, требовавшего экономического обоснования любых действий правительства и не склонного к благотворительным акциям за казённый счёт. В списке «врагов» значился управделами комитета министров А.Н.Куломзин, призывавший не отождествлять интересы земледелия исключительно с дворянством[588]

; будущий госконтролёр П.Х. Шванебах, убеждённый, что «нельзя в угоду аграрному романтизму закупориваться в средневековой хозяйственной формации»[589]. Не был забыт и глава Госбанка Э.Д. Плеске, которого даже именовали «олицетворением смерти»

[590]. Помещичьи круги характеризовали представителей финансово-экономической элиты «случайными способными людьми», руководимыми «честолюбием, стремлением к карьере, личной славой и выгодой»: беда наступит, когда такой служебный тип карьеристов станет господствующим[591]

.

Эти настроения порождали любопытные политические инициативы. Так, в 1897 году при дворе муссировалась идея создания некого верховного совета для рассмотрения дел, поступающих к государю, — дабы облегчить ему работу. В этот орган должны были войти великие князья, И.И.Воронцов-Дашков, К.П. Победоносцев и им подобные деятели. Предлагалось ввести должность дежурных статс-секретарей для предварительного процеживания документов[592]. В 1898 году на имя Николая II поступил ещё один проект за подписью барона П.Л. Корфа — об учреждении Дворянской думы, которая функционировала бы параллельно с Государственным советом — центром реформаторской мысли того времени. Проектируемая дума может состоять из выборных представителей, включая всех губернских предводителей дворянства и ещё двух членов от каждого региона; более эффективной работе будет способствовать вхождение в её состав министров, государственного секретаря и председателя комитета министров, причём последний, по мысли автора записки, должен Думу возглавить, чтобы обеспечить ей большую объективность[593]. Получалось, что И.Н. Дурново, которого фактически навязывали в руководители Дворянской думы, получал реальные рычаги влияния на правительство. К записке прилагалось «Основное положение о Дворянской думе и процедуре выборов»[594].