Взлёт над пропастью. 1890-1917 годы.

Политическая же траектория последнего выглядела вполне определённо. В ней было запрограммировано ограничение функций самодержавной власти посредством учреждения законодательной Думы. Известный генерал Н.П. Линевич отметил в своём дневнике, что различные проекты начали активно циркулировать в бюрократической среде именно со времени вступления в должность нового министра[645]. Это выразилось в создании Совета по делам местного хозяйства, состоящего не только из чиновников, но также из выборных представителей с мест. Причём никакая экономическая мера не должна была приниматься без рассмотрения в новом органе[646]. Один из разработчиков проекта С.Е. Крыжановский подчёркивал, что «в деле утверждения Совета по делам местного хозяйства сквозила мысль создания народного представительства»

[647]. Когда два года спустя потребовалось составить первое Положение о Государственной думе, то базой для подготовки стало Положение о совете[648]. Плеве также предлагал узаконить практику, когда император мог утверждать только мнения Государственного совета, получившие одобрение большинства[649]

. Весьма показательны воспоминания одного из приближённых Николая II, флигель-адъютанта князя В.Н. Орлова, с которым у государя в первое десятилетие XX века были дружеские отношения. После гибели Плеве Орлов в одном из разговоров с императором заметил, что, по его ощущениям, убитый министр внутренних дел не являлся ретроградом, к коим его относит общественная молва. Наоборот, тот производил впечатление человека, готового «направить Россию к разумным реформам»[650]. В ответ Николай II отдал должное наблюдательности флигель-адъютанта, заключив: «Вы его совершенно верно оценили… он готовил план реформ для России, и Государственная дума была им предусмотрена, но его убили…»[651]

Политические реформы, по мысли Плеве, означали не следование по течению в угоду разноликим общественным кругам, а наоборот, — вовлечение их властью в преобразования: «Россия — это огромный воз, влекомый по скверной дороге тощими клячами — чиновничеством. На возу сидят обыватели и общественные деятели и на чём свет стоит ругают власти, ставя в вину плохую дорогу. Вот этих-то господ следует снять с воза и поставить в упряжку, пусть попробуют сами везти, а чиновника посадить с кнутом на козлы — пусть подстёгивает»[652].

Однако самым слабым местом в этой схеме оказалось налаживание отношений непосредственно с общественностью. Надо признать, что бюрократия в начале XX столетия имела смутные представления о расплодившихся группировках, будь то большевики, меньшевики, эсеры или кадеты[653]

. Не больше им было известно и о политическом лице земцев, хотя их активность в этот период заметно выросла. Товарищ министра внутренних дел Н.А. Зиновьев, занимавшийся земствами, не мог похвастаться сколько-нибудь доверительными контактами с ними. Прослуживши много лет в разных регионах губернатором, он досконально разбирался в нюансах местной жизни, легко находил ошибки в сборниках разрекламированных земских статистиков, но в политическом плане оказался совершенно беспомощным, из-за чего перессорился со многими земскими предводителями и в итоге нажил правительству врагов в этой среде[654]. К примеру, крупный конфликт с земцами разразился у Зиновьева в ходе обсуждения новых ветеринарных правил от 12 июня 1902 года, который пришлось улаживать непосредственно министру[655]. В результате любые инициативы, исходящие от МВД, стали восприниматься с недоверием. Даже когда Плеве откликнулся на просьбы создать союз перестрахования от пожаров, земства расценили его согласие как уловку для расширения слежки за ними[656].

Нельзя не отметить и целый ряд других инициатив Плеве, которые, в свою очередь, наглядно характеризуют его политическое лицо. Так, он решил ввести государственные экзамены для чиновников МВД как в центральном аппарате, так и в губернских учреждениях. Эта мера преследовала цель повысить качество кадрового состава ведомства. Причём оцениваться должны были не только профессиональные навыки, но и общий образовательный уровень сотрудников с акцентом на юридические и экономические дисциплины[657]. Нетрудно увидеть, что эти нововведения «дышали» наследием М.М. Сперанского, в своё время установившего обязательный образовательный ценз для кандидатов на чиновничьи должности.