Взлёт над пропастью. 1890-1917 годы.

Тем не менее ряд специалистов, пытающихся сегодня делать погоду в исторической науке, не склонны к пересмотру фигуры Плеве. Будучи апологетами либеральной общественности, они в ней традиционно усматривают источник подлинного реформаторства. Данный историографический штамп, во многом позаимствованный из западных научных школ, ограничивает возможности более глубокого прочтения источников. Плеве обречён оставаться символом махровой реакции, стоящим на пути истинных носителей прогресса. Отсюда довольно несуразные пассажи, когда в пику Плеве пытаются превознести его преемника на посту министра внутренних дел — князя П.Н. Святополк-Мирского, «способного предложить реальную альтернативу политике В.К. Плеве»[673]

. В интерпретации этих учёных Святополк-Мирский не только был способен, но, оказывается, и предложил «целую программу реформ…»[674]

Хотя совершенно очевидно, что этот нелепый деятель, даже отдалённо не напоминавший своего предшественника, мог лишь озвучить уже наработанное. Совладать же с ситуацией, которую удерживал в руках Плеве, ему было не по силам. Только за первую неделю в адрес нового главы поступило под тысячу приветственных телеграмм, кои даже не успевали регистрировать: Святополк-Мирский выглядел «ошеломлённым, даже испуганным»[675]. 12 декабря 1904 года был издан указ «О предначертаниях к усовершенствованию государственного порядка». Его можно с полным на то основанием считать отправной точкой реформ, намеченных Плеве. Восемь пунктов документа фиксировали направления преобразований в социально-экономической, национальной, правовой сфере; отсутствовало лишь упоминание о политических реформах. Государь посчитал, что проблемы большой политики не относятся к земским компетенциям, и вычеркнул соответствующее место из текста[676]

. В литературе это принято расценивать в качестве нежелания верхов продвигаться по пути перемен. Хотя в действительности указ имел не просто важное, а базовое значение для реформаторского курса. Впоследствии именно этот документ был ориентиром для правительства И.Л. Горемыкина и П.А. Столыпина[677].

После гибели Плеве заметно оживился Витте, прозябавший в Комитете министров. Он быстро сближается со Святополк-Мирским, изображая верного союзника и одновременно всюду насмехаясь над растерявшимся министром, чем его сильно дискредитировал[678]

. Описывая эти дни, современники отмечали виттевскую активность: «беснуется вовсю, пишет записки, президирует в комиссиях…»[679] Координация исполнения указа от 12 декабря 1904 года поручалась Комитету министров, который тот и возглавлял. Витте явно стремился перехватить инициативу, чтобы вновь попытаться выйти на первые роли. Святополк-Мирский фактически был оттеснён от политического руля: в результате Николай II просто прекратил его принимать, увидевшись с ним только после Кровавого воскресенья 9 января, чтобы окончательно проститься. И даже когда бывший министр скончался (в 1910 году), на его могилу не был возложен венок от императора, как полагалось генерал-адъютанту свиты, а вдова не получила ни одного знака сочувствия; это, пожалуй, единственный подобный случай[680].