Взлетающий Демон Врубеля

Мила в Теремок не хотела: она там была уже не раз и Сережу водила. Лучше почитает с ребенком, ему в школу осенью идти. А Кристина сказала, что сходит с Лелей и даже, может, ей там что-то сумеет рассказать об экспонатах, она их уже изучала. Это и ей самой полезно для будущей работы.

Глава 32

Возвращение через два с половиной года

Прошел год. Пожаров в Талашкине больше не устраивали. С отъездом княгини жизнь в селе и окрестных деревнях значительно осложнилась. Прежде всего остались без работы мастера-резчики и вышивальщицы. К концу года сходки прекратились. Однако за это время из княгининых конюшен исчезли почти все лошади. Говорили, что Тенишева велела их продать за границу – побоялась за их судьбу в Талашкине: могут и поджечь… Или голодом заморят. Ее собак Лидин также перевез. В Талашкине стало пусто, грязновато. Парк зарастал, озеро покрывалось ряской. Крестьяне перемогались кое-как на сельхозработах, большинство обучавшихся в школе резчиков ушли в Смоленск или Москву: в городах тоже поутихло, и умелых столяров и резчиков, имевших аттестат школы, брали на работу охотно. Ушел в Смоленск и Прохор Хамченко.

Артем с Нюрой о переезде не думали: у них и изба была, и с хозяйством справлялись. Они старались не падать духом, тем более что вдвоем действительно оказалось легче. Много работали на своей земле, купили на имевшиеся у Нюры небольшие сбережения (Артем-то свои на дом потратил) корову и семена. Сельскохозяйственные знания и навыки они получили в школе хорошие, так что работа спорилась. Зимой у Нюры оставалось время на вышивание, изредка ей удавалось продать кое-что в Смоленске. Артем при возможности нанимался на столярные и плотницкие работы. Это тоже редко случалось, раз или два за год всего. Жили в основном от сельского хозяйства. Руки у Нюры огрубели, так что иголка выскальзывала из потерявших чувствительность пальцев, все труднее ей было вышивать.

Спасенную от пожара картину Савоси они на стену вешать не стали: к Нюре могли зайти бывшие соседки по общежитию и узнать картину, что привело бы не только к ненужным объяснениям, но и к подозрениям, могло и до полиции дойти. Артем, однако, изготовил для нее рамку, и так, в рамке, завернув в чистый холст, заховали картину под лавку. Изредка Нюра ее доставала, любовалась: вот озеро, поникшая осока. Вот лебедь у дальнего берега… Счастливые времена, когда они учились в школе…

Артем в эти минуты подходил к жене, тоже смотрел на картину. Жив ли Савося? Если жив, то что с ним сейчас? Никаких слухов о Тиунове в Талашкино не доходило.

Осенью 1906 года Нюра родила дочку. Назвали Настей, Настасьей Артемовной.