WTF? Гид по бизнес-моделям будущего

Огромные объемы капиталовложений в финансовую систему, которые привели к кризису 2008 года, способствовали росту «теневой банковской деятельности», которая использовала этот капитал для предоставления кредитов, стоимость которых значительно превосходит основные реальные активы, кредитов, обеспеченных низкокачественными облигациями на базе все более рискованных ипотечных кредитов. Финансовый капитализм превратился в рынок воображаемых активов, ставших правдоподобными только благодаря аналогу фальшивых новостей от Уолл-стрит.

Структура системы предопределяет результаты ее работы

Однако высокочастотная торговля, сложные производные финансовые инструменты, такие как ОДО, и теневая банковская деятельность являются лишь верхушкой айсберга. Рынки приобретают все больше и больше технических характеристик и становятся все менее дружелюбными по отношению к людям, которым, как предполагалось изначально, они должны были служить. Тот факт, что мы создаем финансовые продукты, которые никто не понимает, на самом деле является отражением фундаментальной структуры современной финансовой системы. Какова функция приспособленности модели, лежащая в основе ее алгоритмов, и какими необъективными данными мы ее насыщаем?

Подобно персонажам фильмов про Терминатора, прежде чем мы сможем остановить «Скайнет», глобальный ИИ, стремящийся поработить человечество, мы должны вернуться в прошлое, чтобы попытаться понять, как это произошло.

По словам политического экономиста Марка Блита, пишущего для журнала Foreign Affairs, после Второй мировой войны государственные директивные органы решили, что «стабильная массовая безработица является угрозой для существования капитализма». Таким образом, ведущей «функцией приспособленности» для западных стран стала полная занятость.

Блит отмечает, что какое-то время это работало хорошо, но в конечном итоге привело к тому, что называется «инфляцией издержек». Ситуацию, когда все трудоустроены, нет препятствий для перехода с одной работы на другую и единственный способ удержать работников – это платить им больше, работодатели непременно компенсировали для себя путем повышения цен, что привело к развитию непрерывной спирали из более высокой заработной платы и более высоких цен. Как отмечает Блит, каждое вмешательство подчиняется закону Гудхарта: «попытка контролировать экономическую переменную может исказить эту переменную настолько, что сделает контроль неэффективным».

Вместе с отказом от Бреттон-Вудской системы, золотовалютного стандарта, привязанного к доллару США, стремление к полной занятости привело к резкому росту инфляции. Инфляция хороша для должников – она делает товары, такие как жилье, намного дешевле, потому что вы возвращаете фиксированную сумму долга в долларах, расплачиваясь в будущем долларами, ценность которых намного меньше. Тем временем у вас больше этих долларов, так как ваша зарплата продолжает расти. Но обычные товары стоят дороже, это означает, что как работник вы должны продолжать требовать более высокую заработную плату. Но инфляция очень плоха для владельцев капитала, поскольку она уменьшает его ценность.

Начиная с 1970-х годов задача сохранения низкого уровня инфляции сменила идею полной занятости как функцию приспособленности. В попытке резко сократить инфляцию председатель Федеральной резервной системы Пол Волкер установил строгий контроль над денежной массой. К началу 1980-х годов инфляция находилась под контролем, но ценой огромных процентных ставок и высокого уровня безработицы.

Попытка взять инфляцию под контроль сопровождалась рядом вспомогательных политических решений. Организация рынка труда, которая способствовала повышению заработной платы и полной занятости, стала сложнее. Закон Тафта – Хартли 1947 года ослабил позиции профсоюзов и позволил принять государственные законы, которые еще больше ограничили их деятельность. К 2012 году только 12 % трудящихся США были объединены в профсоюзы, по сравнению с пиковым показателем выше 30 %. Но, пожалуй, самое главное, что плохая идея закрепилась.

В сентябре 1970 года экономист Милтон Фридман написал статью в журнале New York Times Magazine под названием «Социальная ответственность бизнеса – увеличивать свою прибыль», целью которой было донести жестокую идею, что руководители компаний не несут какой-либо иной ответственности, кроме как зарабатывать деньги для своих акционеров.