XXXL. Как (не) влюбить(ся) в миллиардера

– А вот фигушки, – заартачилась я.

– Обалденно, – раздался голос Ухогорлоносихи. – Теперь надевай блузку и будем краситься. Варькина, на тебе причесон.

– И что я сделаю из этих трех волосин? – вот сейчас мне бы и надо было бежать. Но я малодушно осталась сидеть на кухонной табуретке, борясь с нервным тиком и терпя копошение в моей шевелюре и болезненный макияж.

Боже. Я посмотрела в зеркало на краснолицую бабищу, на щеках которой цвел кирпичный румянец похожий на золотуху. Моргнула метровыми ресницами, едва не свалившись с табуретки и на негнущихся ногах пошла в прихожую. Там на шкафу есть зеркало в полный рост.

– Офигенна, – восторженно с придыханием простонала Лизка.

– Угу, – согласилась с ней вторая поганка.

А я замерла, боясь, что сдохну от разрыва сердца в цвете лет. Уличные проститутки сейчас в сравнении со мной, смотрелись бы как монахини-пресвитерианки на молебне. Из волшебного стекла смотрело чудовище, возжелать которого не смог бы сам Вельзевул, клянусь.

– Бомба, – хрюкнула маман, появившаяся за моей спиной, словно призрак. – Вот всегда так ходи. Поясок только немного вниз надо опустить.

– Это юбка, – обреченно вздохнула я. – Я же не дойду до гостиницы в таком виде. Меня камнями забьют.

– На такси поедешь. Я плачу, – великодушие мамы меня вообще убило. Она никогда в жизни не платила не то что за такси, даже за автобус жмотилась. А тут прямо аттракцион неслыханной щедрости. – И это, подожди. Последний штрих.

Сил сопротивляться больше не было. Я безропотно приняла мамулин дар в виде пушистого боа на шею, цвета фуксии, накинула на плечи свой плащ, чтобы хоть как-то прикрыть срам и вышла в неизвестность, мечтая, что меня убьют где-нибудь на подходе к отелю, и мне не придется позориться перед самым сладко-греховным мерзавцем на свете.

Таксист молча окинул меня взглядом, что-то прошептал, как мне показалось молитву обережную. Но до адреса меня все же доставил, хотя всю дорогу с опаской посматривал на мою размалеванную персону в зеркало заднего вида. Расплатившись с бомбилой, я на негнущихся ногах дочапала до лифта, похожая на хромую цаплю. Чертовы каблуки, в которые меня обрядили гуру моды, подкашивались под моим весом, как у толстой утки из утиных историй, и вот-вот грозили подломиться. Но я уверенно шла к цели.

Охраны на месте не оказалось. Я толкнула уже знакомую дверь и тихо проскользнула в недра пахнущего дорогим парфюмом номера. Женским парфюмом.

Холод лежал в кровати, раскинувшись и прикрыв свои чертовы стальные омуты. Он был не один. Я замерла на месте, рассматривая гибкую спину стройной красавицы, склонившейся к мужчине, в объятиях которого я таяла несколько часов назад, на этой же самой кровати. Которому я доверилась. Без которого…

– Какого черта? – словно выстрел прозвучал капризный голосок. – Дорогой, я разберусь с этой наглой обслугой и продолжим.

Егор что-то ответил ей, но его приглушенный голос был больше похож на шепот. И я не разобрала ни слова. Разве что только мое имя.

– Зина, – прошептал чертов изменщик. Хотя, он ведь ничего мне не обещал. – Лягушонок.

На меня уставились невероятной красоты глаза, которые портило только злое выражение. Женщина была восхитительна, немудрено, что он предпочел ей меня. Ей бы на подиуме блистать. Именно такая ему и подходит. На что я надеялась?

– Мы не заказывали полотерку. Проваливай. Я пожалуюсь администрации отеля. И почему уборщица у них выглядит как дешевая шлюха? Твое руководство знает об этом? Или ты думала, уродка, что мой мужчина клюнет на тебя? Он не любит жирных свиней, так что цигель-цигель, – зашипела на меня чертовка. Но меня и уговаривать не надо было. Ослепнув от слез, позора и злости я бросилась к выходу из номера. Один каблук с хрустом сломался, и теперь я бежала как колченогая гусыня, подвывая от боли и разочарования.

– Зина, – ударил мне в спину утомленный чужой любовью, голос Холода.

Зачем я только послушалась этих дур. Больше никогда.

Егор Холод

Никогда и никого я не любил, и было мне от этого очень хорошо. И думал я, что так и смогу прожить спокойно свою жизнь – без дурацких розовых соплей, сладкой ваты и огненной привязанности, лишающей покоя и разума. И было мне легко и просто жить, вот честно. А теперь кажется, что внутри все заледенело, но как-то странно, обжигающе. И поверить в то, что Промсарделька предательница, у меня не хватает сил, а уж тем более признать, что она коварно отдала мне свою невинность, для того, чтобы уничтожить.

– Любви без боли не бывает, – хмыкнул Михуил, рассматривая мою растерянную физиономию.

– Сказала зайка, обняв ежика, – буркнул я, заглатывая таблетку антигистамина. – Ты машину купил новую?

– Не успел, братишка. Некогда было, – вздохнул помощничек притворно. Явно паразит едва сдерживается, чтобы не подколоть меня в очередной раз.

– Еще раз вспомнишь про Сеню… – от моего злобного шипенья воздух в комнате сгустился. – Машина должна была быть уже вчера. Чего встал? Время – деньги. Ты прекрасно знаешь, что мои приказы…