За девятое небо

Злата, гордо вскинув подбородок, ехала на белой лошади за отцом, думая о том, что о происходящем ныне она мечтала всю жизнь: ещё в детских грёзах Полоз воскрешал родителей, и они вместе возвращались в Солнцеград под восторженные рукоплескания подданных, что радовались освобождению от морока Освободителей и возвращению настоящего царя. Однако сейчас царевна видела в глазах сварогинов лишь страх – будто по столице шествовал не их законный царь, а хан орды. И на неё саму смотрели с ужасом – для всех Злата умерла и виделась навью, вернувшейся из Царства Мора вместе с отцом. Хуже того, страх чувствовала и Злата, но царевна не могла растолковать себе это чувство. Или не хотела.

Глава 22. Ради войны

Во тьме мерцал медный узор: то вспыхивал ярче, то стихал, и едва слышимая Песнь разливалась спокойствием и умиротворением. Песнь овевала тишиной, забирала горести и печали, в ней таяли страхи, и душу наполняло великое безмолвие…

Кружево ворожбы меркло, тьма отступала, открывая взору чертоги из сияющего медью дерева: расписные стены, сводчатый потолок и закрытые резными ставнями окна.

Веслав медленно сел: голова кружилась, тело казалось неповоротливым и тяжёлым. Князь облокотился о стену и осмотрелся: рядом на деревянном полу лежали Светозар, Любомир и Вель, на лице которого не осталось и царапины. Подле Светозара находился тояг и спал маленький серебряный Дрозд.

Веслав нахмурился: он не мог вспомнить, как оказался здесь и где это самое здесь…

Князь встал, подошёл к окну, попробовал отворить ставни, но не вышло – дерево не поддавалось.

Шум привёл в чувство Веля: юноша сел и непонимающе огляделся.

– Вы знаете, где мы? – Вель остановил взгляд на Веславе.

Князь отрицательно покачал головой.

– Я даже не помню, как мы сюда попали, – признался Веслав.

– Я тоже, – растерянно пробормотал Вель и встал.

Разговор разбудил Любомира и Светозара: Любомир удивлённо озирался, Светозар хмурился. Дрозд, чирикнув, поднялся, облетел комнату и опустился на плечо сына Леса.

– Я чую древнюю ворожбу, – сказал Светозар, и Дрозд согласно чиркнул. – Она здесь всюду.

Сын Леса взял тояг и, опираясь на него, поднялся. Бубенцы неслышно качнулись.

– Я помню только Изумрудоград Ния, – задумался Любомир и тоже встал. Богатыря шатало от слабости. – А что было дальше…

Любомиру никто не успел ответить: распахнулись двери, и вошёл невысокий худой юноша в сером, будто оперённом, одеянии. Отрок поклонился и нараспев проговорил:

– Царевна зовёт вас на обед, – положил на сердце руку.

Сварогины переглянулись.

– Полагаю, отказаться мы не можем? – спросил Веслав.

– Нет, – покачал головой юноша. – Я вас отведу, – поклонился вновь.

Отрок повёл сварогинов по деревянным хоромам, которым, казалось, не будет конца: Веслав подумал, что сбежать из зачарованного терема будет сложно, хотя зачем нужно бежать, князь вспомнить не мог.

Наконец юноша остановился перед высокими двустворчатыми дверьми, которые стерегли двое витязей. Двери отворились сами, и сварогины прошли в трапезную – просторный зал с деревянными столами, уставленными яствами, – от представшего зрелища шла кругом голова, даже в теремном дворце не пировали так богато.

Царевна восседала во главе столов, за которыми собрались придворные – все в странных с перьями одеяниях, – будто трапезничающие вот-вот обратятся в птиц и улетят.

Юноша-служка поклонился царевне, почтили правительницу Медного Царства сварогины, и пирующие обратили взоры на вошедших.

– Проходите, гости славные, да садитесь за столы! – громко проговорила царевна, махнув рукой на свободные места рядом с собой. – Отведайте кушаний да наберитесь сил!

Веслав поблагодарил хозяйку за радушие и вместе со Светозаром, Велем и Любомиром проследовал за стол. Слуги тут же поднесли хмеля, утку с яблоками и соленья.

Светозар хмуро смотрел на яства – коли он отведает пищи, то станет причастен к миру иной стороны, в горах которого прячутся души, что не желают следовать дальше. Но стоило царевне обратить на сына Леса пронзительный взор медных очей, как странные думы покинули сварогина.

Дрозд, расположившийся на плече Светозара, тихо пропел, и сын Леса приступил к трапезе. Медная царевна, удостоверившись, что гости вкусили яств, перевела взгляд на золотого, будто сокол, воеводу в оперённом плаще, сидящего по её правую руку.

– Какие вести с поля боя? – мягко спросила.

Воевода, зорко сверкая птичьими глазами, глянул на гостей, потом посмотрел на царевну.

– Ваше величество, Меднослава, вы желаете говорить об этом? – многозначительно спросил он.

– Коли б не желала, не спрашивала, – по-прежнему мягко молвила царевна. – Но прежде чем вы, Златобор, ответите мне, я представлю своих новых подданных. – Царевна указала рукой в сторону сварогинов, и все пирующие обратили взоры на детей Сварога.

К удивлению Веслава, который не помнил, когда успел познакомиться с Меднославой, царевна представила и его, и Светозара, и Любомира с Велем. Когда Меднослава умолкла, над столами пролетел взволнованный шёпот: люди, переглядываясь, с опаской смотрели на гостей.

Меднослава вновь обратилась к Златобору: