За девятое небо

– Не забывай, сестра, они – живые, – предостерегла Меднославу Златомира, и та резко, словно хищная птица, обернулась на неё.

– Я помню, – усмехнулась. – Зачем пожаловала?

– Я всеми силами пытаюсь сохранить наши царства в мире. – Златомира положила на сердце руку, и огонь в её глазах сделался спокойнее.

– В мире?! – переспросила Меднослава.

– В мире, – кивнула Златомира.

От ругани царевен витязи будто пробудились – по войскам прокатился тихий взволнованный шёпот.

– Ты забыла, зачем мы создавали наши царства, – покачала головой Сребролика.

– Все твои птицы стали моими. – Меднослава кивнула на своё войско. – Тебе не одолеть меня – я повелеваю Нитью.

– Ты жаждешь вечной войны? – удивилась Сребролика.

– Ты знаешь, чего я жажду, – покачала головой Меднослава. – И про Нить всё знаешь. – Меднослава подошла к сёстрам ближе, и Сребролика хмуро посмотрела на неё. Меднослава же грозно взирала на Златомиру.

– «Кто владеет Нитью – владеет царствами» – не твои ли слова, Златомира? – прищурилась Меднослава. – Тебе надоело делить со мной Слово, повелевающее Нитью? Или ты, как Сребролика, решила попробовать пройти во Врата? Забыла, что мы не можем сделать этого?

От этих слов Сребролика ступила назад, пристально глядя на золотую царевну.

– Так Нитью повелевали вы обе… – разочарованно проговорила. – Вы обе владели ею… и я… вы с помощью меня боролись друг с другом…

Светозар внимательно следил за тремя царевнами: каждая из сестёр всё больше походила на хищную птицу; перья на плащах ощетинились, а в очах горел огонь – три хищницы замерли перед броском. Воины, чуя настроение царевен, выхватили мечи и подняли щиты. Златобор, что стоял за Меднославой, сделался похож на грозного коршуна.

Тьма сгущалась: Хорс почти скрылся за зубцами далёких гор, низкие тучи наливались чернотой.

Вель и Любомир беспокойно озирались; Веслав, положив руку на меч, не отводил от царевен взора – князь решил атаковать прежде, чем хоть одна из них начнёт плести ворожбу.

Резкий порыв сухого ветра бесшумно качнул бубенцы на навершии тояга Светозара, Дрозд вспорхнул, и тьма, в которой слабо светились оперённые доспехи несметного воинства, налилась холодом.

Три царевны – медная, серебряная и золотая – смотрели друг на друга сквозь мрак не моргая, и чёрное кружево ворожбы поднималось с земли, окружая их. Плащи дев обратились в крылья, а лица покрылись оперением. Веслав замахнулся сияющим мечом…

Даже в душе тёмной нави есть проблеск Света, ибо Свет есть только там, где есть Тьма. Свет существует благодаря Тьме, вспомнил Светозар свои же слова… и услышал Песнь – едва слышимую, но совсем настоящую – невероятное безмолвие пело… Песнь звучала во всём сущем, ибо сущее и было песнью, ибо Неявь была Явью, а Явь – Неявью.

Песнь вознесла Светозара к небесам, и он увидел три царства – три твердыни – что по разным сторонам огромной долины жались к подножиям поднебесных скал, по которым струилась мерцающая Нить охранной ворожбы.

Слова сами сорвались со Светозаровых уст – гнетущую тьму прорезала сияющая золотом Песнь и ослепительной волной прокатилась до остроконечных гор.

Мир озарился светом. Время замерло.

На безоблачном небе засияло ослепительное солнце, а чёрная безжизненная земля поросла травой. Высокие с белыми вершинами горы покрыли благоухающие леса, и среди камней журчали кристальные реки. Глубокие озёра отражали небо, которое полнилось от звонкого пения птиц, а внук Стрибога разносил на крыльях свежесть и аромат цветов.

Меднослава, Златомира и Сребролика внимали чуду, как и их воины: воспоминания о потерянном Свете наполняли душу вместе с благоуханием трав. Песнь, которую они не слышали много веков, вновь зазвучала забытой во мраке жизнью. Свежий ветер развевал волосы, и искрящиеся перья летели по небу…

Веслав замер, внимая Песне. Той самой Песне, что он впервые услышал много лет назад и затем различал лишь в минуты отчаяния; Песне, не умолкающей никогда.

Песнь, которую он ощутил как Силу, что помогла ему заворожить Горыча, пронизывала весь Свет – и Явь, и Неявь, и мир Богов – подобно живой воде, что струится через ствол Мирового Древа, Краколиста, наполняя жизнью бесчисленные миры его кроны. И эта Сила подвластна каждому.

Откровение ошеломило Веслава; он смотрел на царевен, каждая из которых, как и он, внимала Силе – Песне – безбрежному Океану Мира, в котором соединились и Свет, и Тьма. И не нужна была война, дабы взять эту Силу – к этой силе вела Душа.

Но свет померк, и видение исчезло, открыв взору безжизненную землю и мёртвые горы. Седой ветер летал над приготовившимися к атаке войсками, и его крылья были сухи.

Дрозд опустился на тояг. Светозар открыл глаза и опёрся на посох – ворожба забрала куда больше сил, чем он думал, – видимо, плен Меднославы измотал и тело, и дух.