За девятое небо

Уставшие люди остановились, удивлённо оглядывались: даже южане, не особо знавшие земли Сваргореи, поняли, что нечто перенесло их к Югу на много дней пути – дорога прорезала могучее поле, вдалеке по правую руку высился лес, по левую – разливались Половодские озёра, и в воде отражалось чистое вечернее небо. Позади, на Севере, в небесах клубилась тьма.

Тевур, как и все, оглядывался, успокаивающе гладя своего коня по гриве: ставший великим ханом воин искал глазами того странного северянина-волхва, спасшего их неведомой ворожбой, но, кроме испуганных и уставших людей, никого не видел.

– Что прикажете? – из обступившей Тевура орды выехал всадник – хан Бердебекк. Тевур хмуро оглядел Бердебекка: полноватый хан прикрывал рукой рану на животе, но держался с достоинством.

Тевур обвёл взором людей: раненых было много, животные устали. И все смотрели на него, ждали его слова – слова, которое ляжет на плечи великим грузом, что прежде нёс брат, – слова великого хана Степного Дола и Нового Каганата.

– Чакре! – подозвал Тевур ксая, и тот подъехал к хану. – Прежде чем мы последуем дальше, освободи Птиц Духа!

– Но… – начал, было, хороксай, но великий хан перебил его:

– Мы и так прогневили Тенгри, поправ его законы ради войны! – гневно ответил Тевур. По орде прокатился встревоженный шёпот. – Довольно тьмы, освобождай людей! – велел Тевур, и шёпот смолк.

Ворон, как и Станислав, хмуро смотрел на то, как Чакре, поклонившись Тевуру, закрыл глаза и зашептал. Слова хороксая подхватил ловчий ксай Тохагу и остальные ксаи. Шёпот разливался по миру шелестящей песнью… вдруг великий военачальник понял, что остался один. Не было орды – Великая Дорога убегала в застывший в безвременье мир, да в вышине чистого неба, наливающегося медью заката, парил Серебряный Ястреб. Какая дивная птица, подумал Ворон, разглядывая Ястреба, сиявшего в солнечных лучах. Ястреб. Птица Духа. Колосаи. Воспоминания развернулись перед Вороном: он видел, как во главе войска отправился из Солнцеграда на Южную войну, видел, как с витязями достиг Ровновольска и как проиграл в битве… Видел, как добровольно отступил, дабы сражаться за колосаев – он внял ворожбе их волхвов, уверовав в то, что, только следуя велению Тенгри, можно остановить войну… Видел, как дошёл с колосаями до Мореграда, где из моря вышло полчище мертвецов, которых вёл Бессмертный… То, о чём говорил сгинувший в неизвестности царь Веслав, оказалось правдой!

Мир наполнился шумом брани, и Ворон открыл глаза: в орде царила сумятица. Освобождённые северяне нападали на колосаев, и у Тевура не получалось их остановить.

Ворону и самому хотелось напасть на людей Солнца, но… мертвецы. Северянам против умертвий без южан не выстоять – эта странная мысль показалась Ворону чужой, но военачальник не размышлял об этом. Ворон оглянулся: Тевур приказывал людям внять ему, но орда не подчинялась – слишком поспешил молодой хан освобождать сварогинов.

– Они пленили нас! – обратился к Ворону поражённый Станислав, но военачальник лишь отмахнулся от волхва рукой.

Ворон протрубил в поясной рог, и многие взгляды обратились на него – обернулся даже великий хан.

– Если мы поубиваем друг друга, то только поможем мертвецам захватить наш мир! – прокричал Ворон изо всех сил.

Тевур удивлённо посмотрел на военачальника: хан уже успел счесть своё решение освободить северян поспешной глупостью, вызванной желанием скорее освободить колосаев от их обращения к Тьме. После того как освобождённые северяне напали на колосаев, великий хан был уверен, что Ворон призовёт своих людей к атаке.

– Если мы поубиваем друг друга, то только поможем мертвецам захватить наш мир! – повторил Ворон, и дети Сварога, сдерживая гнев, насторожённо внимали словам Ворона. – Если вы думаете, будто Тьма нас не тронет, вы ошибаетесь! Мертвецы убивали и нас, и даже Богам не ведомо о намерениях того, кто ими повелевает! Мёртвые не освободить нас пришли, а сделать своими рабами – Тьма не несёт Свет! – Слушая слова Ворона, витязи нехотя опускали мечи.

– Мы были врагами, но нынче у нас общий враг! – поддержал Ворона Тевур, и седой северянин кивнул молодому южанину. – То, что явилось с Севера, несёт смерть всем нам – и колосаям, и сварогинам! Тьма сулит гибель всему миру – подумайте, что будет, если мёртвые завоюют мир живых… Нам нельзя допустить подобного! – говорил Тевур, и колосаи, глядя то на великого хана, то на сварогинов, опустили сабли.

Станислав хмуро смотрел на Ворона. Волхв чуял то же, что и военачальник, – странные думы о том, что не время продолжать вражду, не казались ворожбой, но будто приходили сами.

– Но вы же заметили, что мертвецы убивали только колосаев! – выкрикнул кто-то из толпы – вперёд выехал крепкий сварогин с мощным мечом. Воин посмотрел на Тевура и плюнул в его сторону. – Я лучше буду за мертвецов сражаться, чем с тобой, колосай.

Тевур хотел было ответить, но его опередил Станислав:

– Ты живой и должен сражаться за живых, – сказал молодой волхв громко. – Если хочешь, чтобы на всей земле наступил Моров Век – бери таких же, как и ты, и возвращайся на север!