За девятое небо

Ворожея не хотела спешить – ещё будучи послушницей в Половце, она полюбила гулять, и сейчас нашептала пару слов возчику, и тот медленно повёз её по окольным улицам. Мирослава с наслаждением смотрела в окно повозки: сегодня во дворце она была не нужна и могла позволить себе любимую усладу – прогулку по Солнцеграду. Порой Мирослава просила возчика остановиться, выходила из кибитки и медленно шла по понравившейся ей улочке, а служка ехал следом. Волхва закрывала глаза и внимала серебряной Песне, которую теперь слышала явно – ей даже казалось, что в окутанном тёмным туманом Солнцеграде Песнь звучит куда слышнее. Мирославу не страшили ни глаза выглядывающих из тумана навий, ни темнота сгущающегося вечера, ни холод ветра Неяви.

Волхва вернулась в теремной дворец затемно, и ей сразу же передали, что её ожидает царь. Волхва испугалась: неужели во время её отлучки что-то случилось среди прислуги? Тогда ей точно головы не сносить, думала ключница, с тяжёлым сердцем поднимаясь за служкой в царские палаты. Не дай Сварог, и волхвованию перестанет обучать, и тогда она не станет великой… И всё из-за того, что ей вновь захотелось внять Песне!

Мирослава, злясь на себя, сжала кулаки, стоя перед резными дверьми царских хором. На всякий случай нашептала больше – дабы стать совсем захудалой старухой, и царь не так бы сильно гневался – образ старицы вызывает жалость, полагала ворожея.

Слуги отворили двери в общую приёмную Драгослава – расписной зал с резными скрынями, искусными скамьями и царским местом в центре – трон стоял подле мощного деревянного стола, украшенного резьбой.

Мирослава нерешительно прошла в хоромы, и слуги затворили за ней двери: царя на троне не было. Волхва в нерешительности остановилась недалеко от дверей – она не представляла, что делать дальше.

– Где ты была? – от резкого ледяного голоса Мирослава вздрогнула и обернулась: за ней у окна стоял царь и хмуро смотрел на неё. От него исходила такая сила негодования, что Мирослава забыла всю свою храбрость.

– Я… я… – шепелявила старческим голосом.

– Довольно прятаться под чужой личиной! – гневался Драгослав. Мирослава робко кивнула, но ворожбу не распутала: волхва впервые видела царя в таком состоянии и боялась самого худшего – в её отсутствие случилось нечто непоправимое, и виновата в том она. Кто у кого и что украл? Была ссора? Вовремя не подали обед? Мирослава потерялась в думах о свалившихся на неё бедах и молча смотрела себе под ноги, боясь пошевелиться.

– Предстань в своём облике! – раздражённо велел царь, и Мирослава подчинилась. Прошептав слова, она поклонилась и робко посмотрела на Бессмертного: на Драгославе был чёрный расшитый серебром кафтан, длинные чёрные волосы царя уложены на пробор. Короны на голове не было – он её почти не носил. Хотя, зачем Бессмертному корона? Кто посмеет сомневаться в его власти?

– Верно – никто, – ответил Драгослав на её думы и подошёл ближе. – Чтобы править, корона не нужна. А тебе надобно не волны морские на Индру обрушивать, а ум закалять. Если хочешь стать великой, никто не должен знать о твоих думах и слабостях.

Мирослава покорно кивнула и, вздохнув, прошептала Слово, скрыв от царя думы.

– Так-то лучше, – кивнул Драгослав и, отвернувшись, медленно прошёл по покоям и опустился на престол. – Не стой, – велел он Мирославе, указывая на обитые бархатом лавки приёмной.

Мирослава кивнула и, подойдя к царскому месту, опустилась на лавку напротив.

– Ты уже многое умеешь, – говорил Драгослав, внимательно глядя на Мирославу – несмотря на то что она закрыла свои думы, он чувствовал её страх. Но она боялась не его, а собственной провинности. – Скоро будет война на Юге, – продолжал царь, и волхва нахмурилась. – Я отправлюсь в Новый Каганат, дабы повести войско дальше. Престол оставлю на Злату – вместе с моей дочерью будет править Кудеяр.

Мирослава, слушая Кощея, растерянно кивала: она не ожидала, что царь решит посвятить её в государственные дела.

– И мне нужно, чтобы ты не сводила с них своего пристального взора, – после недолгого молчания сказал Кощей, смотря Мирославе в глаза.

От услышанного шла кругом голова. Мирослава лишилась дара речи: волхва молча смотрела на царя, который, наклонив голову набок, ждал ответа.

– Вы… я… – пролепетала Мирослава, но Кощей терпеливо ждал, когда волхва сможет хоть что-то сказать. – Вы хотите, чтобы я следила за Наместницей Сваргореи и ведающим князем? – наконец произнесла она, и Драгослав кивнул.

– Верно, – подтвердил Бессмертный, а Мирослава не знала, что и думать, – происходящее походило на сон. Неужели она и вправду будет самой великой волхвой Сваргореи?

– Но как я буду… – Мирослава запнулась под ледяным взглядом Бессмертного.

– Ты будешь незримой тенью, которая докладывает мне обо всём и выполняет всё, что я велю, – закончил Драгослав, и Мирослава вновь кивнула. – Всё, что я велю, ты должна будешь исполнить, – повторил Кощей, не сводя с волхвы ледяного взора.