За девятое небо

Драгослав скоро отправится в поход, дабы завоевать весь Свет, – душе сие не приносило мира, с каждым днём царевна всё больше чувствовала тревогу. Происходящее её страшило, и больше всех пугал отец – Злата боялась себе признаться, но Драгослав изменился до неузнаваемости – он был холоден, расчётлив, безразличен ко всему, кроме своей единственной цели – стать властелином Света. Или он таким был всегда, а она не замечала?

Вошедшая прислужница Катруся отвлекла царевну от печальных дум, сообщив Злате, что к ней пришёл царь. Когда Драгослав вошёл в покои, Злата скрыла от него думы и натужно улыбнулась.

– Великая царевна Сваргореи, – прошелестел Кощей, пристально смотря на дочь. Драгослав подошёл к Злате и, улыбнувшись, поцеловал её в лоб – царевна ощутила холод, но продолжала улыбаться, – скоро станет великой царевной всего Света. – Драгослав отстранился и, подойдя к стоящему у стола резному креслу, опустился в него.

Злата села напротив отца.

– Настало время потолковать о твоей судьбе. – Драгослав внимательно смотрел на дочь. Царевна, нахмурившись, кивнула. – Я скоро отправлюсь во главе войска на Юг, и моя армия пополнится силами предателей и колосаев, дабы покорить Свет.

– Ты хочешь всех этих людей обратить навьями? – не верила Злата.

– Ты думаешь, я на военных соборах вру? – удивился царь. – Ты же и сама чуешь, что правда это. И сама знаешь, что только так можно покорить мир.

– Я думала, тебе достаточно Сваргореи, – покачала головой царевна.

– Мне достаточно? – переспросил, усмехнувшись, Драгослав и холодно посмотрел в глаза дочери. – Нам, Злата. Нам. И я пришёл поговорить об этом. Пока меня не будет – а война за весь мир продлится очень долго – править будешь ты.

Злата кивнула.

– Будешь делать всё, что я повелю, – продолжал царь. – Никакого самовольства на троне!

– То есть я буду царицей, но не смогу принимать решения сама? – упрямо вздёрнув подбородок, уточнила Злата.

Взгляд Кощея налился тьмой: ох и намучается он со своей наместницей! Кажется, теперь он ведал, кто заворожил Бронимира, дабы князь не открыл лишних дум. Лучше бы на троне оставить Мирославу – она исполнит веленное беспрекословно, а её волхвовская сила не уступает Златиной… Потом Мирославу можно обратить навью, а со Златой так не поступишь, хотя…

– Я – царь, а ты – не царица, а моя наместница, – холодно и чётко произнёс Бессмертный. – И не забывай, дочь моя, твой родитель умереть не может.

– Я это помню, отец, – кивнула Злата, с трудом борясь с обидой, что стала всё чаще сопровождать беседы с отцом. Царевна не так представляла их совместное правление, совсем не так… Слова Драгослава порой ранили в самое сердце. Поначалу Злата полагала, что её отец отвык быть человеком, что его бесчувствие от того, что он долго был в плену у Чернобога. Но нынче Злата не находила утешения даже в таких думах, и волхвовское чутьё подсказывало лишь одно – перед ней не её отец, а Моров дух, которому всё человеческое чуждо и которому нет дела ни до чего, кроме власти, – даже до неё, родной дочери. И Мирославу её отец приблизил из корыстных побуждений – это Злата тоже понимала. И то, как он сам признался ей, что в новом обличье любить не может…

– И никогда не забывай, – ледяным тоном добавил царь, и царевна кивнула, про себя шепча Слова – не дай Сварог, Драгослав услышит её думы. Сварог. Она обратилась к Сварогу… Как же так?

– Помогать тебе будут Станимир, хотя от него толку уже и не много, Миодраг и Кудеяр. Бронимир же отправится со мной. – Царь выдержал паузу, но Злата молчала. – А теперь вернёмся к твоей судьбе, – продолжил Драгослав, и Злата насторожилась. Она не стала спрашивать отца, зачем он берёт на войну Бронимира, – Злата всё понимала. И от этого понимания становилось тошно. Несмотря на то что Бронимир забыл её, не писал ей и после своего возвращения не говорил с нею, старался избегать… такого от любящего отца она не ожидала… Любящей отец умер, внезапная мысль полоснула болью. – До своего отправления я выдам тебя замуж – тебе нужен тот, кто сможет защитить тебя от покушения, – говорил Драгослав. – Тот, кто поможет сохранить трон до моего возвращения. Могущественный и сильный союзник.

От слов отца Злата похолодела – она представить не могла, о ком шла речь, но её отец говорил так уверенно, что царевна поняла, что её брак с неизвестным – дело давно решённое и её мнения даже не спросят.

– А если я не захочу выходить замуж? – нахмурилась Злата.

– Дорогая моя дочь, – покачал головой Кощей, сложив на груди руки. Строптивость и упрямство Златы злили, а сомнений в том, что она научила князя скрывать свои думы, не осталось. – Власть – большая ответственность. Цари не женятся по любви, браки правящих обусловлены только выгодой.

– И ты на маме женился из-за выгоды? – выпалила Злата.