За двадцать минут до полуночи

– Ой, да, извини. – Она помотала головой. – Так как мне это описать?

– А разве это важно?

– Конечно! – воскликнула Леона. – Если хотим выяснить, что произошло, нельзя ничего упускать из виду.

– Хм, – хотела пробормотать я, но на деле получился какой-то жалкий писк.

– Ох ты! – тут же оживилась Леона. – Ну же, рассказывай… Это было красиво?

– Э-э…

– Ого-го! Да ты покраснела, подруга! Знаешь, что это значит?

– Это значит, что я… – Похожа на бутылку томатного кетчупа? А ещё у меня огромные неприятности. Или что она имеет в виду?

– Теперь ты официально в клубе УУП нашей школы, – радостно закончила Леона.

– Что ещё за клуб УУП?

– «Уже Успели Пообжиматься». До сих пор туда входили только крутые, популярные ребята. Ну и ещё Томми.

– Томми?!

Леона пожала плечами.

– По крайней мере, он так говорит. Возможно, специально выдумывает, хочет показаться взрослым. Но на самом деле не впечатляет. Ну то есть… Кого он мог целовать? Вот у тебя есть мысли на этот счёт?

– Нет.

– У меня тоже. Я сначала подумывала, что это может быть Лиза. Но ведь она встречается с Тобиасом. Томми ей просто с математикой помогает, как и мне.

– Ты что, ревнуешь его? – лукаво подмигнула я.

– Вовсе нет, – возразила Леона, дав понять, что тема закрыта. После этого она крупно вывела на листке блокнота:

Эмма и Винц всю ночь страстно целовались.

– Ты что? – запротестовала я. – Не было там никакой страсти, просто самый обычный поцелуй! И уж точно длился он не всю ночь!

– Это же было нечто большее, чем поцелуй в щёчку, так? Значит, разницы почти нет. К тому же в вашем случае это звучит гораздо лучше. Потому что целоваться можно и просто по дружбе.

Кровь снова прилила к щекам, так что я сейчас могла бы дать фору цветам мака.

– Я никого не целую в губы по дружбе, – пробормотала я. – Так что…

Леона с раздражённым вздохом исправила запись. Получилось ещё более неловко:

Эмма и Винц всю ночь страстно целовались в губы, и сама Эмма утверждает, что это было не по дружбе.

Тоже мне, великая писательница…

– Пиши уж тогда сразу «обжимались», тогда точно будет понятно, что это не по дружбе.

– Ну вообще-то так тоже бывает. Вот тебе яркий пример – Пауль и сестра его лучшего друга.

Я закатила глаза.

– Серьёзно? По-твоему, это по дружбе?

– Пауль сам так сказал. Он называет это «дружбой с привилегиями». Кстати, а где в этот момент были руки Винценца?

– ЛЕОНА! – Сейчас моё лицо, наверное, по цвету ничем не отличалось от цвета волос. – Ты что ещё придумала?

– Ну руки же надо куда-то девать, правильно?

Я чувствовала себя как на допросе. Хотя, с другой стороны, Леона задавала все эти вопросы, чтобы помочь разобраться со сложившейся ситуацией…

Я мельком взглянула на листок, куда она всё записывала, и мне тут же стало плохо. Вот же мы попали! Точнее, я попала… На этом же самом листке был записан рецепт, который папе, скорее всего, понадобится в ближайшее время. А теперь под списком ингредиентов для спагетти с тунцом крупными буквами было выведено:

Эмма и Винц всю ночь страстно целовались…

– Леа! Ты что, не видела, где пишешь?

Леона растерянно посмотрела на листок, и на её лице тоже отразился неподдельный испуг.

– Упс…

– Ну ты, конечно, молодец, – буркнула я. Всё, теперь точно ничего ей больше не скажу. Обойдётся без подробностей, где там были наши руки, ноги, большие пальцы… А рецепт надо скорее уничтожить в шредере, который стоит в папином кабинете.

– Прости, я была так взволнованна. Честное слово, сначала даже внимания не обратила. – Она обеспокоенно посмотрела на меня. – Но мне кажется, я поняла, что происходит. Вам нельзя было целоваться.

Я и сама это знала. Просто не понимала, как это повлияло на исчезновение Винценца. Я напряжённо потёрла лицо.

– И почему же?

– У меня такое чувство… – Леона встала с дивана, ушла на кухню и через некоторое время вернулась с тарелкой кексов. Видимо, решила, что без порции сладкого мне будет тяжелее переварить эту информацию. Кончиком указательного пальца она ткнула в кремовую начинку. – Судя по всему, это нарушение правила. Винц не должен был влюбляться в человека, который помог ему совершить текстовый прыжок. Бессмысленное, конечно, правило. И глупое. Как и эта ерунда про расстояние не более ста шагов между вами. – Леона облизала черничный крем.

– Винц вовсе не влюблён в меня, – возразила я, взяв кекс и попытавшись отвлечься от мрачных мыслей. Безуспешно.

– Влюблён, и ещё как! Он же поцеловал тебя! Зачем ему делать это через три дня после знакомства, если он в тебя не влюблён? – горячо возразила Леона, жуя свой кекс.

– Он же сердцеед-соблазнитель. Кажется, до встречи с Эсмой он охмурил горничную, разве нет?

Тут Леоне нечего было возразить.