За фасадом сталинской конституции. Советский парламент от Калинина до Громыко

И. В. Сталин в своем выступлении на митинге избирателей Сталинского избирательного округа г. Москвы 11 декабря 1937 г. заявил: «Это действительно всенародный праздник наших рабочих, наших крестьян, нашей интеллигенции. Никогда в мире еще не бывало таких действительно свободных и действительно демократических выборов, никогда! История не знает такого другого примера. Дело идет не о том, что у нас будут выборы всеобщие, равные, тайные и прямые, хотя уже это само по себе имеет большое значение. Дело идет о том, что всеобщие выборы будут проведены у нас как наиболее свободные выборы и наиболее демократические в сравнении с выборами любой другой страны в мире»{830}. В этот день, «11 декабря, готовясь ко дню выборов 12 декабря», столичные райкомы провели «… инструктивные совещания с агитаторами-пропагандистами, беседчиками и доверенными лицами, перед которыми были освещены задачи их работы в день выборов 12 декабря»{831}. В этот же день, 11 декабря, в помощь участковым избирательным комиссиям были подобраны и направлены представители партийного, комсомольского и беспартийного актива (в Ленинском районе – 1475 человек). Этот «выдвинутый актив»{832} получил надлежащий инструктаж, вечером в районах провели митинги с призывом к явке на выборы.

Голосование в столице СССР прошло на достаточно высоком уровне. В Стенограмме совещания с председателями участковых избирательных комиссий и представителями Ленинского РК ВКП(б) гор. Москвы «по вопросу итогов выборов депутатов в Верховный Совет СССР», состоявшегося 14 декабря 1937 г., отмечалось, то выборы прошли «…при высоком политическом подъеме и активности масс»{833}. Всего в 1937 г. в СССР зарегистрировано 94 138 159 избирателей, из них 91 113 153 чел. (96,8 %) приняло участие в голосовании и 89 844 271 избиратель проголосовал «за» предложенные кандидатуры{834}. При этом по Москве общая явка избирателей была даже выше, чем по стране в целом: она составила 99,13 %. В первом по значимости столичном районе, Ленинском, насчитывалось 32{835} участка{836}

со 100-процентной явкой избирателей, на пяти участках не явившихся оказалось только по одному избирателю, на четырех участках – по два, на шести участках – до пяти избирателей, на восьми участках – до 10 избирателей, на пяти участках – до 15 избирателей, на трех участках – до 20 избирателей, и только на 33-м и 48-м участках не явились, соответственно, 21 и 22 человека{837}. Во многом высокая явка стала заслугой «…свыше 3000 человек – агитаторов и беседчиков, эта большая армия актива поистине провела большую политико-массовую работу среди населения»{838} (в указанное число агитаторов и беседчиков входило свыше тысячи комсомольцев). В составе участковых комиссий начитывалось 342 комсомольца и беспартийных, все остальные были членами ВКП(б){839}.

В целом на избирательных участках голосования проходили в нормальном режиме, хотя имели место и отдельные случаи признания бюллетеней недействительными. Так, на одном из московских избирательных участков в бюллетене была «…зачеркнута фамилия Гудова и написано: голосую за товарища Сталина и товарища Калинина, фамилия Булганина была зачеркнута. В шести бюллетенях была зачеркнута кандидатура Булганина или Гудова, но ни в одном конверте не оказались зачеркнутыми обе кандидатуры»{840}. Комиссия сочла это свидетельством либо «недоработки в разъяснительной кампании», либо того факта, что 41 человек проголосовал «по удостоверениям»{841}. Каких-либо «грубых выходок»{842} замечено не было. Надписи на избирательных бюллетенях тоже крайне редко содержали какую-либо крамолу (на большинстве избирательных участков такие случаи не были зафиксированы вовсе) – даже на тех участках, где было «…много враждебных людей, много семей арестованных»{843}

. Наиболее распространенными были надписи из серии: «В душе голосую за товарища Сталина и товарища Ворошилова»{844}, «Спасибо товарищу Сталину за счастливую и радостную жизнь»{845}, «Да здравствует Советская власть!», «Привет товарищу Сталину!», «Я счастлив, что голосует рабочий за рабочего»{846}.

Помимо открытых избирательных участков в стране действовали и участки «…закрытого типа, как то: больницы, воинские части и другие»{847}. На совещании в Ленинском райкоме один прикрепленный в такому участку охарактеризовал «политический подъем», имевший место в столичных больницах: на 5–6 избирательных участках голосование началось ровно в 6 час., и у дверей уже было по 3–4 больных. На 52-м участке «…был тяжелейший больной со злокачественной опухолью», который «буквально умирал от кровотечения, которое нельзя было остановить. Все же он добился, чтобы комиссия подошла, [гражданин] проголосовал и через 45 минут умер»{848}.