За фасадом сталинской конституции. Советский парламент от Калинина до Громыко

По признанию председателя избирательного участка коммуниста Ефремова, насчитывалось «…очень много мертвых душ. В момент голосования мы исключили сначала 16 человек, потом 20, а потом 30 человек. Лишних два часа пришлось потратить [на то], чтобы установить окончательное количество тех товарищей, которые должны были голосовать»{863}. Кроме того, на участке проголосовал 61 приезжий: «С ними мы вели особую работу, т. к. они не знали наших кандидатов. Мы разъяснили, кто т. Гудов, откуда он. У нас была кинопленка, которую мы им демонстрировали. У нас были все материалы, т. к. т. Гудов работает на нашем заводе и нам легко было разъяснить [кто он такой]. Мы говорили о т. Булганине. Эти приезжие товарищи были главным образом проводниками»{864}. Следует заметить, что агитация в день голосования была запрещена, однако избирателям должны были предоставить информацию о кандидатах{865}. Естественно, имели место случаи порчи бюллетеней (102 штуки), причем были «…и злостные вычеркивания»

{866}. Удивления это не вызвало: «Райком партии знает, что у нас […] были […] нездоровые настроения. У нас имеется достаточное количество арестованных людей и их семей»{867}.

На участке организовали комнату отдыха, которая была «…с 7 до 12 час ночи заполнена народом. Работала здесь агитбригада, был патефон. Агитмашина в порядке соревнования приходила к нам из дома коммуны на Шаболовской, а наша ездила туда. Подъем был колоссальный»{868}.

Накануне выборов и в день выборов работала райкомовская агитмашина и 38 участковых агитмашин, 6 из которых были радиофицированы. На машинах «…имелась группа агитаторов, оркестры, массовики, хоры, которые разъезжали по дворам и проводили агитационную работу с призывом к избирателям явиться всем на выборы и голосовать за кандидатов т. Булганина и т. Гудова»{869}

.

Пожилых избирателей доставляли на избирательные участки на машинах. Одна «старушка» поинтересовалась: «Кто дал распоряжение подать мне машину, не товарищ ли Сталин?»{870} (аналогичный вопрос задали многие пожилые избиратели, за которыми прислали машины{871}). «Старушку», естественно, не разочаровали: «Все происходит потому, что руководит т. Сталин». «Старушка» сказала: «Спасибо ему, дай Бог ему здоровья» и потом «…стала всех целовать. Некоторые даже стали увертываться от этого, и особенно пострадал один в очках»{872}.

За девяностотрехлетним старцем пообещали прислать машину, однако в «…четверть шестого (разумеется, утра. – С.В.) он пришел сам. Когда [старик] проголосовал, его отвезли на машине. Он говорил: “За всех буду господу Богу молиться: и за Сталина, и за всех коммунистов, несмотря на то, что вы не верите в Бога”. Одна женщина хромая сама пришла на участок. Когда ее спросили, зачем она это сделала, ведь за ней можно было послать машину, он сказала, что хотела сама придти»{873}.

Сознательность советских граждан доходила до того, что «…одна избирательница неожиданно родила»{874}. О начавшихся родах был немедленно поставлен в известность председатель избирательного участка, который вызвал скорую помощь из Института им. Склифосовского. Сам он поведал: «Я обращался во 2-ю Градскую, но мне там отказали, несмотря на то, что я всячески доказывал необходимость этого. На легковой машине трудно было повезти женщину в больницу. В конце концов с большим опозданием мне удалось получить машину»{875}

. Правда, прикрепленный к закрытому избирательному участку оспорил заявление председателя участка: «Был дан звонок во 2-ю Градскую больницу. Я лично свез туда больную, и через 30 минут больная проголосовала и была увезена обратно»{876}.

На территории района имел место и один трагический случай: на 9-м участке в 6 утра 65-летний коммунист Федоров «… пришел со своей семьей на избирательный участок для голосования и тут же в помещении во время опечатывания урн почувствовал себя плохо и быстро скончался. Тов. Федоров, как впоследствии выяснилось, был болен склерозом сердца и от разрыва сердца умер. До этого т. Федоров был очень веселым и жизнерадостным»{877}.

Если гражданин не мог проголосовать на участке, представители избирательных участков помогали ему сделать свой выбор дома. Так, на 22-й участок пришла гражданка и рассказала, «…что у нее сын с температурой болен воспалением мочевого пузыря, [сын] просил ее пойти и поговорить в избирательной комиссии, каким образом ему принять участие в голосовании. Мы порекомендовали написать заявление. Все знают, что было специальное указание об этом. Был послан член избирательной комиссии с бюллетенем к нему, и этот больной проголосовал»{878}. Председатель участка с гордостью констатировал: «Таких случаев было два. Люди расписались в том, что никогда они не видели такой заботы и внимания к себе. Один говорил, что боялся, что [вследствие] болезни не [с] может принять участие в голосовании»{879}.