За фасадом сталинской конституции. Советский парламент от Калинина до Громыко

Партийные органы зорко следили за положением на участках, представители райкома «быстро» принимали необходимые меры, даже оказывая «техническую помощь», лично отыскивая фамилии избирателей на тех участках, где имело место скопление страждущих{880}.

На каждом участке организовали детские комнаты, на одном участке под такую комнату отвели «…небольшое помещение. Избиратели оставляли своих детей и не хотели их забирать оттуда. Некоторые [граждане] уходили в кинотеатр и в гости и просили: “Хоть раз в жизни помогите нам, пусть наши дети побудут у вас”. Так как детская комната была маленькой, пришлось детей устроить в комнате отдыха. С грудными детьми мы поставили комсомолок, которые были с этими детьми, пока матери голосовали»{881}

. На другом участке, по свидетельству райкомовских наблюдателей, детскую комнату оборудовали так хорошо, что «…родителям приходилось очень долго уговаривать детей, чтобы увести их домой. Дети пользовались патефоном, детскими пластинками, игрушками. Кроме игр, по своей инициативе, дети организовали высказывание (так в документе. – С.В.), декламацию стихотворений, посвященных 12 декабря»{882}

. На 20-м участке «…был такой случай. Каверина Рая, четырех лет, пришла с матерью голосовать. Долго играла в детской комнате, и мать со слезами увела ее домой, а через некоторое время [Рая] вернулась одна в эту детскую комнату. Тов. Каверина долго ее искала, а потом догадалась, что она ушла обратно в детские комнаты. Когда Рая увидела мать, она сильно заплакала и сказала: “Мамочка, зачем ты сюда пришла? Мне здесь очень нравится. Я здесь буду играть очень долго”, после чего т. Кавериной пришлось оставить своего ребенка в детской комнате»{883}. Впрочем, были «…и такие дети, которые не хотели идти в детскую комнату, а желали посмотреть процедуру выборов. Такие дети проходили вместе с родителями»{884}

.

Как водится, ни один праздник не обошелся без отмечания. Председатель одного столичного участка поделился с товарищами по партии: «Многие избиратели после выборов (как, например, в Нижнеандреевском, в землянке на Калужской, [д.] 9) после выборов устраивали вечер. Многих пропагандистов и меня неоднократно приглашали на вечера: “Мы хотим вас угостить, почему вы не хотите выпить за товарища Сталина? Если боитесь, что будет пахнуть, пожуйте чай”»{885}. Выдрессированные партийными органами председатели избирательных комиссий стояли как скалы, несмотря на то, что их «…приходили уговаривать коллективно»{886}

.

Подводя итоги выборов, первый секретарь Ленинского РК ВКП(б) гор. Москвы В. Н. Кудрявцев констатировал: «… парторганизация Ленинского района в целом, и парторганизация, прикрепленная к участкам, агитаторы, партийные и непартийные доверенные, партийные и непартийные большевики (чудный сталинский термин, отражающий равенство советских “граждан” перед “законом”. – С.В.) поработали хорошо. Это свидетельствует о том, что было, видимо, порядочно затрачено трудов и труды наши не пропали»{887}. Однако коммунист не был бы коммунистом (тем более в сталинский период нашей истории), если бы он проявил готовность остановиться на достигнутом. Кудрявцев заявил напоследок: «Когда мы говорили с избирателями, то они высказываются так: “Вот вы сейчас с нами хорошо работаете, а как только кончатся выборы – наверняка забудете [нас]”. Правильно они говорят? Правильно. Чтобы их разговоры были неправильные, нам надо работать и работать. Участков сейчас нет, но есть территория, которая раньше называлась участком. И за эту территорию несла ответственность соответствующая партийная организация. Так вот, мы и хотим, чтобы эта территория в дальнейшем обслуживалась этой парторганизацией, т. е. эти граждане, бывшие избиратели такого-то участка, а сейчас граждане Советского Союза, живущие в соответствующих домах и общежитиях, были обслужаны партийными организациями по всем политическим мероприятиям. Как? Во-первых, сейчас надо провести беседы и собрания в больших домах по итогам выборов»{888}. «Во-вторых», по большому счету, отсутствовало.