За фасадом сталинской конституции. Советский парламент от Калинина до Громыко

Заметим, что, на наш взгляд, именно для создания обстановки, при которой большевистский режим в целом и сталинская верхушка в частности ничего не могли потерять в случае введения в нашей стране «всеобщего, прямого, равного и тайного избирательного права на основе советского строя», И. В. Сталину главным образом и понадобилась кампания по выработке текста новой Конституции СССР с его фиктивным обсуждением в ЦК ВКП(б) (под благовидным предлогом: итоговый текст вырабатывает Редакционная комиссия 8-го Чрезвычайного съезда Советов СССР) одновременно с отнюдь не формальным прологом того, что в западной историографии после выхода книги Р. Конквеста именуется Большим террором. В то время, когда Н. И. Бухарин и прочие старые оппозиционеры самозабвенно готовились к «демократизации» жизни советского общества, на них был установлен капкан в виде уже абсолютно подконтрольных и лично преданных И. В. Сталину органов НКВД СССР. Одновременно Хозяин подготовил надежный плацдарм для отступления в случае провала обсуждения в ЦК ВКП(б) того, что в порядке дня заседания скрывалось за обтекаемой формулировкой «Текущие вопросы»{629}. Если бы «стратег»

{630}, по мнению И. Эренбурга, Г. Я. Сокольников просчитал ситуацию верно, то он бы отказался «каяться» на Пленуме ЦК ВКП(б), а И. В. Сталин, осознав, что зондаж не удался, поскольку высший орган ВКП(б) не готов к чистке, тут же заделался бы «демократом», лишь в очередной раз застращав Бухарина со товарищи по партийной линии. Как следует из ситуации 1946 г., когда И. С. Конев и другие маршалы и генералы категорически отказались верить в виновность Г. К. Жукова и И. В. Сталин ограничился выведением Маршала Победы из кандидатов в члены ЦК ВКП(б){631}

, Хозяин бы «отскочил» (выражение Л. Д. Троцкого) и конце 1936 – начале 1937 г. Более того – то, что вошло в западную историографию как Большой террор, вполне могло начаться и в 1933 г. (органы государственной безопасности были вполне готовы к «зачистке» партии), однако к такому развитию события оказалось не готово ни высшее большевистское руководство, ни вполне дееспособное на данном этапе коммунистическое руководство ЦИК СССР и ВЦИК{632}.

Собственно, и после Декабрьского 1936 г. Пленума ЦК ВКП(б) решения о «демократизации» и «закручивании гаек» принимались большевистским руководством одновременно. 28 января 1937 г. Политбюро приняло опросом постановление «О Пленуме ЦК ВКП(б)»: признало необходимым созыв высшего партийного органа 20 февраля и утвердило следующий порядок дня Пленума: «1. Дело Бухарина и Рыкова. 2. Подготовка партийных организаций к выборам в Верховный Совет по новой избирательной системе и соответствующая перестройка партийно-политической работы. 3. Уроки вредительства, диверсии и шпионажа троцкистов»{633}. 31 января пункты второй и третий поменяли местами, докладчиками были назначены: Н. И. Ежов (по первому пункту), Г. К. Орджоникидзе по НКТП СССР, Л. М. Каганович по НКПС СССР и А. А. Андреев по парторганизациям (по теперь уже второму пункту) и А. А. Жданов (по третьему пункту){634}

.

«За время пути» троцкисты «подросли» и «обросли» несуществующими «связями» с японскими и германскими шпионами, поэтому 5 февраля Политбюро ЦК ВКП(б), в рамках подготовки в Февральско-мартовскому Пленуму, пришлось переработать и дополнить порядок дня Пленума и привлечь дополнительных докладчиков. По второму пункту, который был теперь расширен – «Уроки вредительства, диверсии и шпионажа японо-немецко-троцкистских агентов» (скромно: Сталин со товарищи могли провести на эту тему мастер-класс) к Г. К. Орджоникидзе и Л. М. Кагановичу добавили Н. И. Ежова «по [линии] НКВД», вставили пункт «О политическом воспитании партийных кадров и мерах борьбы с троцкистскими и иными двурушниками в парторганизациях», докладчиком утвердили самого И. В. Сталина, и только пункт о выборах в Верховный Совет СССР оставили в первозданном виде. Очередность докладов была установлена на заседании 13 февраля: открывать «бал» выпало Н. И. Ежову, затем сразу после вредителей шел А. А. Жданов с выборами в Верховный Совет, потом высшее уставное руководство должно было извлекать «уроки» из вредительства (вернее, из ЦК выводились его члены – за это самое) и, наконец, завершать все должен был И. В. Сталин с его «воспитанием» партийцев и «мерами борьбы»{635}. 17 февраля Политбюро ЦК ВКП(б) заслушало первым пунктом повестки дня «Проекты резолюций по вопросам порядка дня Пленума ЦК ВКП(б)» и утвердило следующие проекты резолюций: «1. О подготовке парторганизаций к выборам в Верховный Совет СССР по новой избирательной системе. 2. Об уроках вредительства, диверсии и шпионажа японо-германо-троцкистских агентов. 3. О недостатках партийной работы и мерах ликвидации троцкистских двурушников в парторганизациях…»{636}