За границами снов

Судьба расставляет встречиВсевластной своей рукою,Как будто на чет и нечет,Лишая тебя покоя.И что, казалось бы, проще,Ослиной душой перечить?Вот только судьбиный росчеркПохлеще любых затрещин.Судьба играет на нервах,Порою груба, как клещи;Но екнет в сердечных недрах,И глаз твой вдруг станет резче.И, черт возьми, ты узреешьПричины для этой встречи

И вдребезги захмелеешь,Теряя пред ней дар речи.Так, встретив мечту во плоти,Мне крыться отныне нечем —Читал я в глазах напротивКуплеты степных наречий.Так выпало мне судьбою —Напело мотив влеченийВстающее за тобоюНаследие былых кочевий.Так стал я твоею паствой,И вирши тому порука.Но, боже, как ты прекрасна!Почто нам с тобой разлука?Нелепо душе и грустно,

Коль ты от меня далече.Рассудок утратил русло,и время совсем не лечит.

Был вечер осенний…

Был вечер осенний, наполненный синью,Густеющей синью, съедавшей фасад;Был вечер в Париже, видавшем Бастилию,И плаху, и дым баррикад и засад.В парижском кафе ветер тянет прохладу,Волнует дыхание свечей на столах;Играет вино, сердце просит балладу;Балладу о смерти исполнит аллах.Гудят разговоры, и дым сигаретныйМешается с синью, и сыплется смех.

Вот только в ночи силуэт минаретныйРешает сегодня один за всех.В парижском кафе мирно теплится вечер,И с кухни приятно посуда гремит;И кажется, будто наш мир бесконечен;И верится слабо в какой-то лимит.Вот только есть пули, свистящие пули,Повисшие в сини на долю секунд;Безликие пули, увязнув в пурпуре,Земную дорогу навек пресекут.Бокалы за стойкой огни дробили,В убранстве уютный царил завет.Они не узнали, за что их убили,Прежде чем двинулись на тот свет.В парижском кафе (точно с той картины)

Кошмарного бреда расцвел венец;Но не было площади с гильотиной,Ни тугой петли, на худой конец…Был вечер осенний, ноябрьский вечер,И ветер дыхание свечей качал;Приговор невнятен, судья злоречен,Твердолоба искренность палача…В парижском квартале густеющий вечер,Звенели то гильзы, то крик оглушал;Насколько порою наш мир скоротечен —Мы нынче не верим своим ушам…И плещется синь в этой улице гулкой,Уносит ушедшие в тень имена;И если мы жизнь именуем прогулкой,То вброд переходим мы реку без дна.

Письмо