За мир: он приходит с Востока. Том 1

Спустя минуту волнение утихло и все стали по-прежнему ожидать посадки. Яков же, забравшись под поезд, так же неслышно пополз по ровному железному дну трубы, которая словно волна быстро доставила его к нужному месту. Новоиспеченный житель Чистилища не помнил точно, сколько времени он провел под Локомотивом, тем более что леденящая стальная гладь, по которой семенила его спина неприятными холодными штыками врезалась в тело, затуманивала разум, и заставляла быстро действовать.

Наконец руки его смогли нащупать маленькую, едва ощутимую рукоять, ловко запрятанную среди остальных механизмов. Кто и главное для чего сюда ее поставил было известно разве что самому Шахцану, который, как уже понял Яков, был умнее и изворотливее остальных новобранцев. Но рассуждать об этом сейчас наш герой не стал. Он с силой наклонил в сторону ручку. Прямо над его животом раздался неприятный надсадный скрип, какой обычно издает металл, соприкасающийся со стеклом. И тут же сверху на него свалилась железная пластина, являвшаяся, по-видимому, тем самым люком.

Если бы не его вытянутые руки, вовремя поймавшие люк, Яков бы возможно приехал в Маветский квартал с тяжелой травмой, так как этот нежданный подарок от поезда целился ему прямо в живот.

В вагоне, куда заскочил юноша, стояла такая же тьма, страшная и беспробудная. Нащупав тонкую, объятую мертвенной прохладой стену, он начал неторопливо пробираться к дверям, сотрясающимся от грозного отчаянного натиска новобранцев.

Когда Яков был уже почти возле выхода, снова прогремел холодный и хлесткий выстрел. Возле правой двери, где смирно стоял наш герой что-то щелкнуло, как будто кто-то невидимый прокрался в вагон и открыл замок, закрывавший выход. Тяжелая унылая створка откинулась в сторону, задев по пути несколько сутулых спин. За ней сразу же последовала вторая, и в пустую черную пасть вагона жирным серым потоком полились застоявшиеся в тоннеле кители.

Словно спасающиеся от наводнения крысы мчались они без оглядки вперед, перескакивая через друг друга, ломая спины и лапы соседа. Там, впереди, мирно покоились еще два вагона, в которые они спешили попасть через выломанные настежь двери.

Пока поезд заполнялся новыми испытуемыми, Яков, обхватив руками прибитый к порогу поручень, глядел в безумные лица оставшихся снаружи собратьев, пытаясь отыскать среди них Шафрана. Но дикие животные глаза, в которых холодною мертвой льдиной застыл страх приближающейся кончины, казались сейчас какими-то одинаково-безжизненными.

Наконец, возле левой стены, через несколько черных от подступившего мрака голов он увидел два знакомых темно-серых озера, которые наблюдали за ним с застывшим испугом. Яков весело помахал Шафрану рукой и поманил за собой. Теперь в нем проснулась уверенность, что спасение его тучного и глупого соседа – лишь дело нескольких паровозных гудков, что вот-вот он подкрадется к пухлой руке Шафрана и вытянет его из этого вязкого болота из тел.

Но его товарищ по несчастью не спешил протягивать руку, хотя их разделяло всего три головы, три несчастнейших головы, которые можно было перескочить одним рывком. Но для рывка нужны были силы, а его тело не желало больше толкаться, пинать чужие ноги и выворачивать наизнанку плечи. Оно хотело покоя, хотело, чтобы его, как и в прошлые разы, принесли на руках в эту спящую мрачную пасть железного монстра.

Где-то возле входа вылетел в открытый воздух тонкий гудок. За дверями поезда оставалось еще тридцать несчастных, пытавшихся забраться на и без того уже переполненное судно. В вагоне, где стоял Яков, было некуда ступить, каждый сантиметр черного железного пола был занят чьей-то ступней. Юноша сам едва стоял на ногах, вонзившись пальцами в поручень. Сейчас он напоминал старика, держащегося за клюку как за последнюю в этом мире опору. Его ноги почти вывалились наружу и предательски скользили по металлическому порогу, норовя снова упасть в разъяренную от отчаяния людскую лаву.

– Яков, держись за мой локоть, – вдруг кто-то свистнул ему в спину.

Наш герой повернул голову на звук и ударился носом в чей-то чужой подбородок. Этот самый подбородок, немного приподнятый и заостренный книзу, с маленькой светло-каштановой, торчащей в разные стороны бородкой еще раз потянулся к уху Якова. Над длинным вихром, в который были собраны почти все волосы юноши, снова пронесся все тот же громкий, сотрясающий воздух голос:

– Хватайся прямо сейчас, хватайся, ах поздно!

Правую ногу Якова сковали две крепкие ладони, уже хорошо ему знакомые. Еще буквально день назад они услужливо подавали ему обед и так же услужливо стерегли ужин. Яков посмотрел вниз и чуть не заплакал от горького разочарования.

Прямо под ним стоял Шафран и пытался стянуть его вниз. Нога его уже висела в черном промозглом воздухе, другой он обхватил поручень. Всегда испуганные и доброжелательные глаза Шафрана вдруг сузились до невероятно маленьких размеров и стали едва заметными щелками, через которые огненным кипятком сквозила наружу ярость, истошная и беспощадная.