За мир: он приходит с Востока. Том 1

На плечо бывшего жителя шахты опустилась чья-то тяжелая рука. Юноша повернул голову и наткнулся на тот же острый подбородок с маленькой бородкой, который говорил с ним в поезде.

И подбородок, и бородка принадлежали красивому широкоплечему незнакомцу, который смотрел на Якова с лучезарной широкой улыбкой. Он был красив той естественной, а потому необыкновенной красотой, которая особо ценится среди людей. Глаза его были серые, почти бездонные, с матово-черными, прозрачными зрачками. В них не было никакого движения, они всегда стояли неподвижно на одном месте, даже когда хозяин их радовался или, наоборот, свирепствовал. Так что по ним невозможно было угадать, в каком именно он находится настроении. Зато во взгляде его всегда присутствовала какое-то особое спокойствие и уверенность, как будто он наперед всегда знал, чем может закончится то или иное событие.

Немного вытянутый, заостренный книзу нос с черненькой родинкой на левой переносице всегда горделиво и свысока смотрел на собеседника. Тонкий рот с плотно сжатыми нитевидными губами придавал его лицу строгое, даже где-то властное выражение.

По нескольким морщинкам, скопившимся в уголках глаз, было видно, что он заметно старше всех новобранцев. Однако одет он был в точно такой же серый, как и на нашем герое, хорошо потрепанный от времени китель.

Яков очень обрадовался, что с ним встретился. Успевшие на поезд обитатели Чистилища уже разбрелись небольшими компаниями по красному округу. Он же был до сих пор один и не знал, что ему делать с неожиданно появившимся свободным временем. Этот же статный молодец, который, судя по рассыпавшейся в поклонах работнице кафе, был давно здесь своим, мог его поближе познакомить с кварталом.

Между тем его знакомый отыскал глазами лавочку и, небрежно закинув ноги на подлокотники, знаком подозвал Якова к себе. Юноша осторожно присел рядом с новым товарищем и, стараясь говорить непринужденно и расковано, спросил:

– Давно это ты здесь? Ну в смысле давно в Чистилище живешь?

– В Чистилище? – с той же приветливой улыбкой переспросил его собеседник. – Да почти всю жизнь! Да, кстати, меня зовут Тур, свирепый и необузданный. Точнее это прозвище, такое вот немного дикое. А ты, как зовут тебя?

– Едом, просто Едом без всяких прозвищ, – тоже, напустив на себя немного нахальный вид, ответил юноша и тут же вдруг вспомнил, как Тур окликнул его в поезде по имени.

Ему сейчас же стало стыдно за свою ложь. Этот высокий господин откуда-то знал его настоящее имя, а, значит, был уже в курсе всех тех событий, которые произошли с ним в последние несколько дней.

Однако Тур, казалось, не придал значения обману Якова, или, может, действительно не знал до этого самого момента, как его зовут. Приподнявшись с лавки, он крикнул во все горло в распахнутую дверь кафе:

– Ну вы там долго еще будете возиться? Нам с Едомом хочется пить!

Перед Яковом и Туром предстала все та же пухленькая официантка. Только на этот раз в ее белоснежных голеньких младенческих ручках были зажаты два желтых фужера с игриво искрящимся на солнце золотисто-бардовым коньяком.

– Ну за встречу! – весело гаркнул новоиспеченный знакомый.

Яков одобрительно кивнул головой и выпил залпом весь принесенный напиток.

С самого детства он был равнодушен ко всем горячительным напиткам, которыми так любили баловаться клоны и меты. Живший с ним Едом тоже часто присоединялся к веселым шумным обществам, обычно собиравшимся под окнами бригадирского дома ближе к самому вечеру. В отличие от еды, водка, коньяк и сигареты водились в Иверете исправно. Более того, сами меты часто угощали ими своих работников и даже были не прочь составить им хотя бы на время компанию.

Поэтому, когда Яков выпил коньяк, голова его тут же поплыла по свежему менувальскому воздуху. Тур приказал официантке вынести закуску, а сам, схватив юношу за руку, легонько его встряхнул.

– Только не вздумай мне здесь уснуть! Иначе мы с тобой так и не дойдем до рувимок.

Яков послушно кивнул головой и отправил в себя половину сочного жирного беляша, принесенного услужливой работницей кафе. Вкус свежего, слегка поджаренного теста приятно осел в пустом животе. Однако коньяк продолжал дурманить разум, толкая нашего героя на самые необдуманные поступки.

– Ну что, двинем дальше? – снова прогорланил Тур.

– Конечно, а как иначе! – развязано ответил Яков.

Тур одним прыжком вскочил на лавку и, раскинув руки стороны, проголосил в голубо-серое небо:

– Менувал, встречай нас!

Из открывшихся нараспашку окон послышались восторженные алюлюканье и свист, и буквально через секунду улица наполнилась хлебными крошками, которые жители красных домов небрежно выбрасывали на улицу.

Толстые вороны с длинными, торчащими во все стороны сизе-черными перьями немедленно слетелись на угощение, чуть не сбив с ног наших героев. Яков и Тур поскорее покинули улицу, где вовсю уже разворачивалось чернокрылое пиршество, сопровождаемое жадным неистовым карканьем, с которым бедные голодные птицы поглощали хлеб.

Глава 16