Читаем Забытая девушка полностью

Забытая девушка

Вата у нее во рту превратилась в бетон. Она беспокоилась, что потеряет клику, но сейчас она чувствовала, что эта потеря стала очень реальной. Они в любом случае бросят ее. Друзья, к которым она так привязалась, ребята, которых она знала с первого класса, люди, с которыми она проводила практически все свободное время вне школы последние десять лет, бросят ее при первых же трудностях.

Особенно если трудности связаны с Клэем.

Мистер Векслер сказал:

– Если твои родители насядут на тебя, просто придерживайся легенды, и все будет хорошо. Я скажу им то же самое.

Эмили посмотрела в свой блокнот. Она написала только одно слово – «Клэй».

– Эмили, – мистер Векслер взглянул на часы, – давай иди на урок. Я больше не могу писать вам освобождения, ребят. Мистер Ламперт уже сказал, что кто-то из учителей стучит на меня из-за того, что у меня есть любимчики. Могу поспорить, это Дарла Норт. Господи, эта тупая сука просто не может держать свой жирный рот на замке.

Эмили убрала блокнот и ручку. Встала. Пошла к двери.

А потом обернулась.

– Мистер Векслер? – сказала она. – Еще кое-что.

Он снова посмотрел на часы.

– Что?

– Моя бабушка… – Эмили надо было прекратить играть в стратега. Нужно было открыть рот и заговорить. – Той ночью, когда вы привезли меня домой. Она сказала, что мое платье было разорвано. И надето на изнанку.

Мистер Векслер так крепко сжал челюсти, что казалось, будто из его лица торчит кусок стекла.

Эмили продолжила:

– Вот что она заметила, когда я выходила из вашей машины.

Он снова поскреб свою колючую щеку. И она снова услышала, как щетина царапает его пальцы.

Эмили поднажала:

– Что мне сказать, когда отец спросит меня об этом?

Сначала он замер, но потом дернулся так быстро, что Эмили не успела среагировать, прежде чем он вдавил ее спиной в стену, одной потной рукой зажал ей рот, а другой – схватил за шею.

Она начала задыхаться и царапать его руку. Ее ноги зависли над полом. Он поднял ее ровно настолько, чтобы она могла только хватать ртом воздух.

– Слушай меня, ты, маленькая сука, – его дыхание отдавало отвратительной смесью кофе и виски. – Ты ни хрена не скажешь своему отцу. Ты меня поняла?

Она не могла ответить, потому что его пальцы впились ей в шею.

– Я забрал тебя у Нардо. У вас была какая-то тупая ссора с Клэем. Я привез тебя домой. Вот и все. – Его хватка усилилась. – Ты меня поняла?

Она не могла говорить. Она не могла двигаться. У нее задрожали веки.

В этот момент он отпустил ее. Эмили рухнула на пол. Рука легла на пострадавшую шею. Она чувствовала, как пульсируют артерии. Слезы катились по ее щекам.

Мистер Векслер присел перед ней на корточки. Его пальцы вцепились в ее лицо.

– Говори, что ты скажешь.

– Это… – Она закашлялась. Кровь хлынула к горлу. – Это были не вы.

– Это был не я, – повторил он. – Нардо позвонил, чтобы я забрал тебя. Я поехал к нему домой. Вы сцепились с Клэем. Я отвез тебя домой. Я никогда тебя не трогал, не рвал твое платье, не…

Эмили увидела, что его глаза сузились. Его взгляд медленно переместился от ее лица к животу. Она практически слышала, как у него в голове зазвенел колокольчик.

– Черт, – сказал он. – Ты беременна.

Эмили слушала, как эти слова разносятся по цементному помещению. Раньше никто никогда не произносил это вслух. Даже доктор Шредер не использовал это слово. Ее отец сказал «залетела». Мать тоже говорила об этом так, как говорила бы про больного раком.

– Черт! – Мистер Векслер ударил кулаком в стену. А потом закричал от боли, схватившись за руку. Его костяшки были в крови. – Черт!

– Мистер Векс…

– Заткнись, блять, – прошипел он. – Господи боже, тупая ты сука. Ты понимаешь, что это значит?

Эмили попыталась встать, но у нее слишком дрожали ноги.

– Мне… мне жаль.

– Это, на хрен, точно.

– Мистер Векслер, я… – она пыталась его успокоить. – Дин, простите меня. Мне не стоило ничего говорить. Просто… мне страшно, понимаете? Мне очень страшно, потому что случилось что-то плохое, а я не могу вспомнить.

Он смотрел на нее, но она не могла прочесть его выражение.

– Простите меня, – повторила она, чувствуя, что теперь эти два слова навсегда станут для нее единственными, которые она кому-либо когда-либо скажет. – Моя бабушка видела, как я выхожу из вашей машины, и я подумала… я подумала, что, может быть, вы…

Ее голос сорвался.

Выражение лица мистера Векслера оставалось таким же непроницаемым. Эмили показалось, что они останутся тут навсегда, но он прервал транс, резко встав. Он прошел по кабинету на негнущихся ногах. Когда он обернулся, она заметила, что кровь с его костяшек испачкала ему рубашку.

– У меня в детстве была свинка. – Он осматривал свои пальцы, проверяя, не сломано ли что-нибудь. – Она вызвала орхит.

Эмили подняла на него глаза. Она не понимала, о чем он говорит.

– Посмотри в словаре, тупая шлюха. – Он сел за свой стол. – Это значит, что я не могу быть чертовым отцом.