Забытые руины

– Нет. Но думаю, что оно безобидное.

– Безобидное?!

– Ну или не такое опасное, как нам кажется. Но я могу ошибаться.

– Каким ты его видишь? – совсем тихо спросил я.

– Таким же, как и тебя, – только и ответил Тенуин.

Я не стал уточнять, что это значит. Понял, что если сейчас же не лягу спать, то усну во время дозора, а мне еще предстояло приглядывать за Феонилом – он вполне мог рискнуть и подать знак перед рассветом.

В этот раз не было никаких мыслей. Я уснул, едва устроившись на полу и подоткнув под голову мешок.

Глава 5

Ратуша

И скажите мне, что лопата или кирка, поднятые для убийства, по природе своей ищут крови и к жестокости призывают человека.

Нет!

Созданные для мирного труда, они сами по себе не убивают, не калечат.

И скажите мне, что лигуры, употребленные для порабощения, ищут власти над миром и к надменности призывают человека.

Нет!

Созданные для целей, нам неизвестных, они сами по себе не выжигают леса, не ведут к вырождению.

Если кто и виноват в том, что творится сейчас в наших Землях, так это человек в черноте его глубинной, неискоренимой. Лигуры лишь дают силу, а какой она будет и к чему приведет, зависит от наших помыслов. Лигуры, даже те из них, что названы жестокими и упрятаны в чреве Роктана, раскрывают в человеке подлинное и не более того, а сами по себе не ведают ни жестокости, ни благости.

Листовка на здании Городского совета в Горинделе. Вместо подписи – знак рассеченной клинком Большой луны

– Ты мне должен бурдюк медовухи, – напомнил Громбакх.

– Да, я помню.

– Как доберемся до «Приторни», расплатишься.

– Расплачусь.

На рассвете Шанни приготовила для каждого из нас по одному травяному шарику противоядия. Начинался третий день из отведенных нами пяти. О сроках пока никто не говорил вслух. Все понимали, что у нас еще будет достаточно возможностей умереть задолго до той минуты, когда подействует яд.

– Интересно. – Феонил этим утром казался на удивление бодрым. – Ты совсем не убиваешь людей?

Охотник перелезал через обваленную глыбу балкона. Явно не ожидал, что Феонил вдруг заведет такой разговор. Помедлив, ответил:

– Не беспокойся, если будет нужно, для тебя сделаю исключение.

Я усмехнулся, подумав, что теперь достаточно знаю Громбакха – ни на секунду не сомневался, что он ответит именно так.

– Это понятно. – Феонил отмахнулся. – Ну а по сути, почему?

Охотник не ответил. Перебрался через последнюю балку и заторопился дальше, вслед за Тенуином, но юный следопыт его быстро нагнал:

– А на животных это распространяется? Или насекомых? Эорлитов тоже не убиваешь? А бихчахта убил. Значит, только людей. – Феонил говорил все это какой-то безумной скороговоркой. – А если человек тебя предаст? Если убьет кого-то из твоих друзей?

– Послушай. – Громбакх остановился и развернулся. Феонил от неожиданности чуть не налетел на него. – Мне сейчас до старой гузки не сдался твой треп, понятно?

– Прости…

– Нам тут всем ссыкотно. Не боятся только мертвые и тупые. Если ты боишься, значит, еще жив и крыша не по всем швам протекла. Вот и радуйся.

Феонил растерянно кивнул. Утренний задор в нем заметно угас.

– А вообще, – Громбакх отвернулся, – кто-то по любому поводу режет и своих, и чужих, а кто-то мозгами шевелит, прежде чем браться за меч.

Я невольно посмотрел на Эрзу. Она никак не отреагировала на слова охотника. Мы продолжали идти вперед по одной из заброшенных улочек Авендилла, и я уже забыл этот разговор, когда Эрза вдруг сказала:

– Тарх был младшим десятником, в одном барте с Густом. Они вместе отправились под Артендол, когда…

– Мне все равно, – оборвал ее Громбакх. – Расскажешь это своим подружкам. Я понимаю, погода располагает к приятной беседе, но давайте-ка помолчим и спокойно пойдем дальше, хорошо?

После этого ни Эрза, ни Феонил уже не пытались заговорить с охотником. Даже я опасался обращаться к нему лишний раз. Громбакх был по-своему прав. Нам не стоило отвлекаться от дороги.