Забытый. Литва

—  Что там еще?!  — вскинулся недовольно Олгерд.

—  Прости, Великий князь,  — отрок виновато склонился чуть не до земли,  — там Любартовы люди вернулись с добычей...

—  Ну и что?! Какого черта!..

—  Прости еще раз, воеводы ихние приказали доложить обязательно.

—  Да почему? Что?

— Добыча очень...

—  Опять добыча! Тьфу!!

Князья загомонили. «Ну, видно, нагреб Вингольд!..»- Дмитрий скосился на Любарта, тот прятал усмешку в усы. Олгерд зыркнул на них, оглядел сидящих:

—  Хых!  — и дернул головой,  — Ну пойдем, посмотрим, что уж там такое, коли всем невтерпеж.

* * *

Когда князья и воеводы вышли наружу, у шатра уже стоял Вингольд с разведчиками и сотниками. Мимо вели полон: связанных по десять-пятнадцать человек татар. Их было немного, сотни четыре, а вот вокруг них и дальше, потом, когда татары уже прошли, двигались, кто пешком, кто на повозке, а кто уже и верхом, освобожденные невольники, девки и парни, все молодые, не старше тридцати, радостные и оттого красивые.

Гдядеть на них  — разгорались глаза, и князья заговорили, кто с восторгом, а большинство с завистью:

—  Вот это так улов!

—  Это не тряпки, не горшки татарские!

—  Повезло Любарту!

—  Не столько Любарту, сколько этому, шустрому...

—  Да, полк-то его.

—  Но ведь он у Любарта только в подручниках...

—  В подручниках, а командует! Нет, он своего не упустит. Я слышал, он ни отцу, ни Любарту не спускает, даже с Олгердом и то, разговаривает  — знаешь как!

—  Ну это ты брось, с Олгердом не забалуешь.

—  А ты был на Большом совете, позапрошлой осенью?

—  Ну был.

—  Ну и я был, ну и что?

—  Как они о немцах поговорили, помнишь?

—  Ну и чего особенного?

—  Может, и ничего, только тебя там почему-то совсем не было слышно. Вингольд между тем соскочил с коня, подошел, поприветствовал Олгерда и Любарта персонально, остальных князей общим поклоном и обратился к Дмитрию:

—  Вот, князь! Прав ты оказался. Если б мы сразу до самого Буга не пошли, вряд ли бы их и догнали. Или потеряли... там уж рощицы пошли, холмы, овраги... Они, вишь, всю челядь, невольников собрали и на запад, а потом на юг по дороге, вместе с гаремом ханским.

—  И гарем даже?!  — засмеялся Дмитрий.

—  Да еще какой! Увидите сейчас. Алешка твой глянул  — языка лишился, умом тронулся.

—  Что, красивые такие?  — посмеиваясь, спросил Любарт,  — или много?

—  Красивые! И много! Разные... Какие хошь!

Тут и Олгерд не выдержал. Хотя его покоробило, что докладывали не ему, но ведь Вингольдов командир был Дмитрий, так что... Да и очень уж хороша была добыча! И как кстати! Так что, пожалуй, впервые за время похода (все это себе заметили) Великий князь разулыбался во весь рот и, подмигнув, спросил:

—  На всех хватит?

—  И останется!  — спохватился Вингольд, и все засмеялись.  — Их там к сотне тянет! Старух с детьми мы ж не брали, а наложницы все... Молодые, ядреные! И, видать, гааллодные-е!

—  Ну а эти?  — Олгерд указал на проезжавших мимо на повозках веселых девчат.

—  Эти наши все почти. Что татары у нас, да московитов повоевали, покрали, поотбирали... Правда, и польки есть, и по-непонятному некоторые бормочут (немки? хунгарки?  — Бог знает), но большинство  — русские. Они их, когда мы уж вот, догнали совсем, саблями сечь начали, чтоб нам не достались. Хорошо, разведчики крепко посуетились,  — это отдельный разговор,  — а то бы многих порезали. Зверье!

—  Значит, Станиславу лучшую из гарема,  — смеется Олгерд,  — на выбор!

—  Спасибо, Великий князь, только...  — Станислав краснеет, мнется, ему не приходилось еще выслушивать похвалы от самого Олгерда.

—  Ему его Марта усы-то повыдергивает!  — вставляет Вингольд.

—  Да не в том дело...  — еще больше смущается Станислав,  — тут моей заслуги мало. Тут вон Алексей больше всех отличился.

—  Тогда ему!

—  Ну уж, а ему-то Юли точно бороденку  — того!  — хохочет Дмитрий, оглядывается на Алешку, а тот хоть бы улыбнулся, как не слышит. И смотрит перед собой, в одну точку, будто озабочен чем-то сверх меры.

«Что-то стряслось с парнем, надо будет узнать. Что там Вингольд про «умом тронулся» сказал?»

А освобожденные идут и едут, идут, едут, идут...

—  Да сколько же их?!  — восхищенно вскрикивает Патрикий.

—  А тыщи четыре будет!  — ответствует Вингольд гордо.

—  Как же они такую ораву гнали, не боялись?

—  О! Они их цепями сковали, ремнями повязали по десять-пятнадцать человек, так и гнали. Вот и...

—  Вот и пополнение тебе, Любарт!  — Олгерд смотрит на Дмитрия.  — Одеть есть во что, посадить есть на что! Выбирайте  — да на конь. А уж пылу у них теперь, после плена, после обид, думаю, на десятерых у каждого.

«Это мысль!  — Дмитрий прикусывает губу.  — Только куда их? Если по полкам, как бы беспорядка, да сумятицы не получилось, а если отдельно, то какая на них надежда? Ведь это все, считай, небывальцы. Сколько они в плену торчат? А если и опытные, то к порядкам нашим, к строю непривычны...»

—  А, Дмитрий? Что молчишь?  — удивляется Любарт.

—  А что говорить? Оденем. Посадим. Спасибо, Великий князь! Я просто подумал  — ты их поделишь...