Забытый. Литва

—  Ну да, скажешь тоже! Да там каждый князь чуть ни четверть своего войска оставил  — добычу стеречь. Позавчера сразу свары начались, как только Андрей стал отбирать себе добычу... Все взвились! Я-то Ивану своему сразу хвост прищемил, а вот брательнички твои... у них ведь тоже потери  — дай Бог, хотя с Олгердовичами и сравнивать нечего, ну и... Тьфу!

К этому моменту все уселись, и Олгерд поднял руку:

—  Мы достигли главной цели нашего похода. Теперь необходимо оглянуться назад, осмотреться вокруг и подумать о дальнейшем. Положение наше таково, как вряд ли кто и ожидал. Особенно в отношении добычи. Я начинаю опасаться, что мы не сможем с ней справиться и много потеряем, не сумеем доставить. Добычу надо срочно увозить. Но это потребует отвлечения многих сил.

Он сделал паузу, и сразу же послышалось:

—  А почему отвлечения? Откуда отвлекаться?

Лицо Олгерда ожесточилось (очень не любил Великий князь, когда его перебивали, спрашивали, предпочитал, чтобы вообще не вякали на совете), он продолжал молчать до тех пор, пока тишина не только установилась, но стала тягостной, недоброй, потом обронил:

—  Нетерпение в словах присуще женщинам, а неуместные вопросы  — невежам. Я понимаю, что сейчас у всех на уме и готово сорваться с уст. Но вы и сами могли бы уже догадаться. Вы видите: если я не говорю об итогах и наградах, о заслугах и пожалованиях, значит...

Пауза.

—  ...поход не окончен!

Кажется, не удивился этому только Любарт, Дмитрий насмешливо поднял брови и сложил губы в трубочку, как присвистнул, остальные же были просто ошарашены. Но теперь даже спросить, не то что возразить, никто не посмел.

Олгерд довольно долго оглядывал присутствующих, ожидая. Чего? Вопросов? Одобрения? Осуждения? А не дождавшись, продолжил:

—  Надеюсь, всем понятно, сколь многого мы достигли, разбив татар и взяв этот город. Не воспользоваться результатами победы было бы не только глупо, но преступно. Как воспользоваться? Может, вы мне подскажете что-то важное. Я же считаю, что, кроме того, чтобы вывезти отсюда все, что возможно, а остальное уничтожить, надо как можно дальше проникнуть на юг. Если повезет  — до моря!

Прошелестел шумок и стих.

—  ...Да, до моря! Разбив и уничтожив как можно больше татарских кочевий, чтобы обезопасить себя на определенное время от набегов или целого нашествия. Если мы этого не сделаем, татары следующей же весной вернутся. Бог знает в каком числе, и нам придется отбиваться уже на своей территории, может, под Киевом, а может, и под Вильной. Но если мы пойдем дальше, добыча, взятая здесь, пропадет. Этого допустить тоже нельзя. Еще одно обстоятельство выяснилось вчера. Я получил вести из Вильны. Орден снова нарушил перемирие! Кейстут просит моего немедленного возвращения, помощи войсками.

Теперь пришло время разинуть рот и Дмитрию, он оглянулся на Любарта. Тот шепнул: «Да. Вчера гонец из Киева прискакал». «Как же теперь? Неужели он располовинит войско?!» Олгерд продолжал:

—  Мы долго думали, прежде чем принять решение. В данной обстановке невозможно соблюсти все интересы. Надо смотреть, как выжать максимум выгоды из сложившейся ситуации. Проклятый Орден в который раз ставит нам подножку в самый ответственный момент! Поэтому делаем так. Я с моими и Кейстуговыми полками возвращаюсь. Со мной уходят те, кто понес наибольшие потери в битве: это сыновья мои, Андрей и Константин, и Кориатовичи, Юрий, Александр, Константин... Хотя нет, Константин нет! Этих сил будет достаточно, чтобы оберечь и дотянуть до дома взятое здесь, а также наших раненых.

Сразу вдруг сильно, громко, неуправляемо загомонил весь шатер. Дмитрий опять оглянулся на Любарта: «С чего это они?!» Любарт наклонился к его уху:

—  Из-за добычи...

«При чем тут добыча?!»  — не понял Дмитрий, Олгерд возвысил голос:

—  Опять нетерпение! Поистине женское! Я понимаю все ваши тревоги и заботы о своей части добычи. Поэтому разрешаю каждому из князей, продолжающих поход, отправить с трофеями свой конвой (гомон из настороженного перешел в благодушный), но не больше полусотни (гам усилился и вновь стал недовольным), и так сил для похода остается мало! А вам придется сражаться, так что подумайте сначала о себе, о своей шкуре, черт возьми, а потом уже...  — Олгерд не стал договаривать, видно было, как эта проклятая добыча его поиздергала.

—  Сегодня вечером каждый князь укажет мне число людей, отправляемых домой, а также перечислит свою добычу. Чтобы не цапались впредь, как позавчера, из-за каждой паршивой тряпки! Поход продолжат полки Константина и Федора Кориатовичей, Патрикия Наримантовича, Ивана Любартовича, Михаила Явнутовича, а также все объединенное войско волынское и новогрудсное. Командующим вместо себя оставляю князя Любарта, его заместителем князя Дмитрия Кориатовича!

Вспыхнул непонятный шумок, Олгерд сощурился:

—  И смотрите у меня, племянники! Если узнаю, что командующего слушали хуже, чем меня...  — он сделал паузу,  — ... добыча ваша со мной идет...

Все разом умолкли, никто не захотел в такой момент высунуться даже с вопросом.

В шатер робко сунулся отрок Олгерда.