Забытый вопрос

причемъ немилосердно трещалъ буквой р, а слово "Донъ" произносилъ какъ бы изъ пустой бочки. И маленькій Опицкій промелькнулъ въ толпѣ, лихой, бѣдовый мальчикъ, который, бывало, взлѣзетъ на самую высокую верхушку тополя, обойметъ его ногами, а руки и туловище откинетъ назадъ и кричитъ оттуда пугачомъ. Но кто же это между ними совершенно незнакомый мнѣ мальчикъ? Я его никогда до этихъ поръ же видалъ въ Богдановскомъ, да и никто изъ нашихъ, повидимому, не зналъ, кто онъ, потому что всѣ они, очевидно, глядѣли на него съ тѣмъ же любопытствомъ, какъ и я самъ. Онъ былъ высокъ и тонокъ и на видъ однихъ лѣтъ со мною, но большіе темно-синіе глаза его поразили меня своимъ выраженіемъ, глубокимъ и не дѣтскимъ. Веснушки слегка покрывали его блѣдныя щеки. Длинные, пепельнаго цвѣта волосы вились большими кудрями, въ безпорядкѣ, очень красивомъ на взглядъ. Во всей его наружности вообще было что-то свободное и изящное, чего я не умѣлъ объяснить себѣ тогда, но что рѣзко отличало его отъ всѣхъ насъ. Онъ понравился мнѣ съ перваго раза. "Однако кто же это можетъ-быть?" спрашивалъ я себя, между тѣмъ какъ глаза незнакомаго мальчика, вызванные вѣроятно моимъ упорнымъ взглядомъ, поднялись на меня съ какою-то застѣнчивою гордостью, какъ бы говоря: "яне привыкъ, чтобы на меня такъ смотрѣли!" Я тотчасъ же отвернулся, чувствуя, что вы за что не хотѣлъ бы показаться ему дерзкимъ. Когда я рѣшился, черезъ нѣсколько времени, снова взглянуть на него, онъ уже отошелъ въ сторону, а на его мѣстѣ стояла высокая молодая дама, также совершенно мнѣ незнакомая, — и отъ вся я уже былъ не въ силахъ оторвать глазъ. Дама была необыкновенно красива. Я по крайней мѣрѣ до тѣхъ поръ не встрѣчалъ такого лица, не подозрѣвалъ подобной красоты. Еще наканунѣ мнѣ казалось, что краше Галечки Галагай нельзя себѣ ничего представить; еще наканунѣ, заучивая въ саду французскій урокъ, я занимался, въ честь ея, сочиненіемъ русскаго стихотворенія, въ которомъ, между прочимъ, была слѣдующая, помню, прелестная строфа:

   Плѣняешь ты воображенье   И милой скромностью движенья,

   И блескомъ темненькихъ очей,

   Вселяющихъ къ тебѣ почтенье   И привлекающихъ людей…

и остальное въ томъ же родѣ…