Зачем цветет лори

      Она постаралась представить, что цветок на ее спине раскрывает свои лепестки еще сильнее, становится ярче, пахнет упоительнее… И, прогоняя из своей головы мысли, что сделает с ней аид, если только заподозрит обман.

      Лавьер наклонил голову, борясь с желанием поцеловать ее. Эта девушка так странно действовала на него… Необходимость видеть, чувствовать, прикасаться к ней становилась все сильнее.

       Оникс чуть выгнулась, откинула голову, приоткрывая губы.

      — Мне уже лучше, - прошептала она, не отпуская его руку.

      Ран Лавьер задумчиво смотрел ей в глаза. Если бы он не был уверен в чувствах раяны, то подумал бы, что она его соблазняет. А впрочем… Он, пожалуй, разберется с этим чуть позже.

      — Что ж, тогда можно и продолжить, - сказал он, расстегивая ее рубашку. Оникс опустила ресницы. « Проклятый лори, - с тоской подумала она, когда губы аида коснулись ее груди, - раскрывай свои лепестки, цвети, бутон архара…еще притягательнее…своди его с ума…»

      ***

      Лавьер целовал ее, но что-то внутри мешало, не давало расслабиться, сполна насладиться вкусом раяны. Может, это было чутье, которым он был наделен от небесных и развитое за годы жизни. Аид оторвался от ее тела, поднял голову, внимательно рассматривая ауру девушки. Он видел ее смазано и недолго, при всей своей силе, Лавьер не обладал навыками и способностями целителей. Но и его умений хватило, чтобы рассмотреть сгустки боли. Но отчего была эта боль? От его хлыста? Или раяне, правда, было плохо? Зачем же тогда она так настойчиво прижимается к нему?

      Аид склонился, нежно провел губами по ее лицу, сжал в кулаке ее волосы возле головы, и резко дернула, так что девушка вскрикнула от испуга и боли.

      — Ты мне врешь, Оникс? – негромко спросил он, внимательно глядя в синие глаза. Он чувствовал ее страх, сильный, глубинный, чувствовал его нутром, как зверь. Раяна боялась, так зачем же тогда целовала его?

      — Нет…- прошептала Оникс, откидывая голову, чтобы было не так больно, - я сказала правду… Мне стало плохо…

      Лавьер посмотрел на ее тело, с которого успел снять рубашку. Ее грудь часто поднималась, мышцы живота напрягались, то ли от страха, то ли от неудобной позы. Хотелось поверить ей и продолжить, но аид не умел верить, и привык доверять своему чутью. Он отпустил ее и встал, привычно прислушиваясь к звукам дома.

      Оникс перевернулась, потянулась к нему.

      — Ран?- почти нежно протянула девушка, не зная, как задержать аида.

      — Врешь, - задумчиво сказал он.

       Где-то в глубине дома хлопнула дверь, заржали на заднем дворе лошади. Лавьер отвернулся от девушки и быстро вышел, на ходу доставая из ножен клинок.

      Оникс скатилась с кровати, торопливо надела рубашку. Пальцы дрожали и не слушались, и девушка глубоко вздохнула, заставляя себя успокоиться. Она выбежала в коридор, и заметалась, пытаясь понять, что происходит. Гахар просил полчаса, но прошло не более десяти минут, или даже меньше!

      Раяна рванула на себя входную дверь, не встретив никого в доме, шагнула за порог… и ее откинуло обратно. Она посидела на полу, мотая головой. Аид сказал, что она не сможет покинуть этот дом. Значит, сейчас аркан привязывает ее к жилищу, а не к Лавьеру. Оникс подбежала к окну, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь через мутную слюду. Это только в богатых домах были стекла, сквозь которые все было видно, а у обычных горожан, и тем более деревенских, оконные проемы затягивали вот такими пластинам, от которых в помещениях вечно царил полумрак. И сейчас Оникс почти нечего не могла рассмотреть, только видела темные фигуры и слышала ржание лошадей. А потом она отчетливо ощутила запах гари и даже через муть окошка заметила огонь пожара.

      На заднем дворе горел сарай, в котором стояли лошади и животные бесновались, пытаясь вырваться.

      Девушка снова прошла по дому.

      — Есть тут кто-нибудь? - неуверенно спросила она.

      Но ей никто не ответил, очевидно, хозяева уже заметили пожар и пытались его потушить. Во дворе метались люди, где-то завизжал женский голос. И тут раздался треск в глубине дома и запах гари усилился. Девушка пошла в тут сторону, уже не сомневаясь, что увидит…

      Горела уже не только конюшня, горел дом. Пламя лизало бревна, и Оникс поразилась, как на таком холоде, да еще под проливным дождем отсыревшие стены занялись пожаром столь быстро и мощно. Она вскрикнула, когда затрещало потолочное перекрытие, и сверху посыпалась труха и пепел. Девушка метнулась в сторону, пролетела коридор, снова распахнула входную дверь. Сзади уже гудело, хотя огня еще не было видно.

      — Помогите! - закричала Оникс, стоя на пороге.

      Из-за угла выскочил мужик, пропахший гарью, перепачканный сажей.

      — Уходи из дома, глупая!- заорал он, - чего смотришь?

      — Я не могу, - в отчаянии сказала Оникс, - где сумеречные?

      Мужик красноречиво сплюнул и махнул рукой на дорогу.

      — Уехали?- выдохнула девушка, - все?

      — Да где-то есть один… Уходи, загорится сейчас! Никогда не видел, чтобы так горело…

      И мужик снова кинулся за угол, туда, где визжала женщина, и гудело пламя пожара.

      — Не могу…- прошептала Оникс.