Зачем цветет лори

Оникс растерянно стояла у окна, не понимая, что происходит. Лавьер наклонил голову, посмотрел Инте в глаза, а потом коротко ударил ее по лицу. Ударил почти без замаха, но губы прислужницы треснули до крови, а на щеке сразу разлилось багровое пятно.

— Как ты посмела? — сквозь зубы процедил он, и девушка заплакала.

Оникс бросилась к ним и вздрогнула, когда мужчина поднял на нее глаза. От расслабленного спокойствия аида ничего не осталось, он был в бешенстве.

— Господин… — завыла Инта, — пощадите!

Она пыталась обнять его колени, пыталась дотронуться, но он отошел, оттолкнув ногой ее руки.

— Ты сейчас пойдешь к Йену и скажешь, что я велел наказать тебя кнутом, — уже спокойно сказал аид, — тридцать ударов.

Инта затихла на миг, а потом закрыла лицо руками, раскачиваясь из стороны в сторону и подвывая. Оникс бросилась к аиду.

— Ран, за что? За что ты ее так? Она ведь не выдержит столько! — попыталась вступиться она за прислужницу.

— Инта, иди, — бросил он. — Я приду после завтрака.

Пошатываясь, девушка встала и побрела к двери, низко опустив голову.

— За что? — с ужасом повторила Оникс.

— За попытку отравить тебя, — ответил Лавьер. — Садись завтракать, Оникс.

Раяна так и осталась стоять, сжимая руки. Аппетит пропал напрочь.

— В настое был яд? — догадалась она. — Но… но ты выпил, я видела!

— На меня яды не действуют, — ответил Лавьер и зло усмехнулся. — Вижу, ты расстроилась, Оникс? — Он спокойно взял хлебную лепешку, неторопливо намазал на нее масло.

Оникс осторожно села в кресло напротив.

— Как ты узнал? — глухо спросила она. Аид пожал плечами, объяснять он не собирался. Короткий взгляд прислужницы, полный злорадного торжества, чутье, умение замечать детали и делать выводы… Он не зря ел свой хлеб в цитадели. И разочарование раяны, что яд на него не подействует, он тоже заметил. И это разочарование разозлило его так, что захотелось убить девушку прямо сейчас.

— Ешь, Оникс, — сказал аид, отвернувшись от нее, — а то после зрелища порки аппетит у тебя вряд ли прибавится.

— Я не собираюсь на это смотреть, — глухо ответила раяна.

— Еще как собираешься, — почти ласково сказал он. — Может, осознаешь, насколько я с тобой добрый, раяна.

Он неторопливо ел, не глядя на девушку и погрузившись в свои мысли, а Оникс так и сидела в кресле, не в силах проглотить ни кусочка.

* * *

Насытившись, аид промокнул губы салфеткой и поднялся.

— Плащ возьми, прохладно, — заботливо сказал он. Оникс понимала, что сопротивляться бесполезно, поэтому молча обулась и накинула меховой плащ поверх своего платья. Лавьер открыл ей дверь и взял за руку.

Они прошли по галерее и вышли на небольшой балкончик с деревянными перилами, откуда открывался вид на задний двор. Там уже собрались люди, женщины стояли испуганной кучкой, вытирали глаза кончиком фартуков. Мужчины отводили глаза. А в центре… Раяна и раньше видела этот столб с крюком наверху, но не знала, для чего он нужен. А теперь поняла — для порки. Возле столба стояла Инта, обнаженная по пояс, ее руки были вздернуты и привязаны к крюку. Высокий крепкий парень за ее спиной стоял, поигрывая свернутым кнутом. Увидев аида, он коротко кивнул и взмахнул рукой, так что кожаное жало хлестануло по земле. Парень хмыкнул, дождался ответного кивка господина, взмахнул рукой, и кожаный кнут обвил тело прислужницы, сразу оставив на нем кровавую полосу. Девушка закричала.

Оникс не чувствовала к Инте ненависти, только жалость и недоумение, не понимая, за что прислужница пыталась убить ее. Оникс не хотела смотреть. От криков Инты звенело в ушах, хотелось отвернуться, убежать или хотя бы зажать уши руками и закрыть глаза. Но раяна молча стояла, вцепившись руками в деревянные перила.

Лавьер стоял за ее спиной, его руки легли на бедра девушки, медленно потянули юбку ее платья, обнажая ноги. Теплые ладони прикоснулись к обнаженной коже. Оникс сжала перила так, что побелели костяшки пальцев. Она боялась даже голову повернуть, чтобы посмотреть на него, и не могла поверить, что он делает это. Гладит ей бедра, мягко трогает пальцами, прикасается… Скользит ладонью, ласкает ее, поднимаясь все выше. Прямо здесь, на этом балконе, за которым стоят люди, и кнут обвивает тело Инты, оставляя на коже девушки кровавые борозды.

Оникс сжала зубы и опустила голову, стараясь не вздрагивать от его настойчивых прикосновений.

— Страшно тебе, Оникс? Противно? — ласково спросил он, продолжая гладить ее. — Скажи, что лучше: стоять здесь и чувствовать мои ласки или у того столба, под кнутом? Ну? Отвечай, что ты выберешь, Оникс? Отвечай! — с яростью прошипел он.

— С тобой, — выдавила Оникс.

— Не слышу.

— Я выбрала бы стоять здесь, с тобой, — медленно повторила Оникс.

Он убрал руки, резко развернул ее, заглядывая в глаза. Аид злился, и эта злость была такой же сильной, как и его желание. Порой ему казалось, что он ненавидит раяну. Истово, страстно, дико ненавидит. Так же, как и хочет.

— Поцелуй меня, — сказал он. В зеленых глазах дрожала тьма, и Оникс уже казалось, что эта тьма заразна, что она сама уже переполнена ею так же, как и Ран Лавьер.