Задание Империи

— Чтобы хорошо покаяться, надо хорошо согрешить. Поставим пудовую свечку в соборе. От каждого. Зато не торчать же каждый день на Рождественской горке. Никакого целлулоида. Только аппарат Скворцова.

— Запись на ленте — дорого. И проигрывателей в городе раз, два — и обчелся.

— Слушай сюда, ибо говорю дело. Зато чистые копии. Вот в чем цимес. Рассылаем по студиям рулончики, и с них будут резать целлулоид для патефонов.

«Процесс пошел…»

— Смотрите, какой самолет большой!

До этого в реальности-3 Виктор не раз слышал в Бежице стрекот и гул в небе, но никак на него не реагировал. По привычке. В Бордовичах был аэродром ДОСААФ, и в небе часто стрекотали спортивные «Яки», «кукурузники», а когда-то и «Моравы»; из памяти еще не выветрилось, как летали самолеты и вертолеты в Старый аэропорт. В голову как-то не приходило, что здесь по воздуху будет летать совсем не то, что у нас.

А зря.

То, что пролетело над ними, показалось Виктору на первый взгляд огромным, хотя он тут же понял, что самолет просто низко летел, заходя на посадку в район Старого аэропорта. Крупные угловатые крылья в форме трапеции и какие-то необычно ребристые, с незнакомыми ему опознавательными знаками в виде колец, длинный, тоже ребристый, похожий на лодку-плоскодонку фюзеляж, и наконец огромные колеса неубирающегося шасси с лаптями-обтекателями, как на грузовых вертолетах Миля, создавали впечатление чего-то нереального, будто в реальность импортировали кусок американского ретрофильма по мотивам комиксов. Четыре мотора рвали воздух. Как эта штука может держаться в воздухе — это Виктора удивляло гораздо больше, чем если бы над их головами промчался «Сухой суперджет-100» или даже над гладью Десны пролетел легендарный экраноплан «Каспийский монстр». Глазу современного человека достаточно привычно, что то, что хорошо зализано и имеет реактивные движки, умеет летать. Увиденное же теперь больше напоминало склад со стенами и крышей из профнастила или же гараж-ракушку и, следовательно, летать не могло. Так что воздушный корабль в равной степени казался чудом как для спутников Виктора, так и для него самого.

— Пассажирский полетел. Окраска серебристая. А военный — зеленый и голубой.

— Кто-то из начальства прилетел?

— Вряд ли. Тогда бы прислали «Беркут», двухмоторный скоростной. А это тяжелый. Такие обычно из Москвы в Крым летают.

— Может, на вынужденную пошел? Горючее кончилось или что отказало?

— Может. Хотя не похоже.

— А представляете, когда-нибудь из Брянска в Москву каждый день пассажирские самолеты летать будут. Всего полтора часа — и там.

«Так, еще тема для рассказа…»

В Бежицу возвращались уже одной компанией. По вагону мотрисы разносилось:

Кондуктор не спешит, кондуктор понима-ает,Что с девушкою я пра-ащаюсь навсегда![14]

Глава 22

Бриллиантовый дождь

После утреннего купания Таня отправилась обедать к себе в коммуну, а Виктор отобедал в американской диетке и заглянул в редакцию.

В конверте с гонораром он вновь обнаружил семьдесят рублей (что обрадовало) и записочку с заказом написать продолжение, подробнее раскрыв такие темы, как выбор типа двигателя для танков будущего, перспективные методы изготовления резинометаллических гусениц, рациональные углы наклона лобовой брони и целесообразность устройства заманов на башне, наиболее надежный тип подвески, целесообразность оснащения танка огнеметом и прочие вещи, из которых следовало, что фантастику дальнего прицела давали ознакомиться военспецам и конструкторам. В конце просили высказать мнение о танках и противотанковом вооружении Страны восходящего солнца, и из этого Виктор уже сделал вывод, что конфликт в районе озера Хасан и в этой реальности через месяц вероятен.

Отступать было некуда. Тем более было жалко наших. Погибать-то они будут под Хасаном за Родину, а не за какого-то владыку или строй. Прав был Ковальчук из реальности-2: мы виноваты перед миром в том, что мы есть и своего кровного не отдаем, а значит, в стороне от защиты родной страны стоять нельзя, будь там хоть КПСС, хоть партия Святой Руси или еще какая, а Россия у нас одна.

Изнывавшая от послеобеденной жары Анфиса любезно презентовала ему сегодняшний номер «Губвестника», и Виктор, чтобы не терять времени, тут же устроился на стуле, чтобы прочесть. На первой странице ему бросился в глаза заголовок: «Об идеях вредительских и ошибочных». Из соображений ОБЖ он начал именно с нее. Чтобы ненароком не высказать чего-то вредительского или хотя бы ошибочного.

В отличие от подобных публикаций сусловского периода, редакционная статья оказалась довольно невнятной и имела кучу недоговоренностей. То есть понять ее полностью мог человек, который уже хорошо разбирался, что же в этой версии тридцать восьмого верное и что наоборот.