Загадка песков

На маловероятный случай, что мне станут задавать вопросы, я – английский матрос, едущий в Эмден наниматься на корабль с билетом до границы. Дальнейшую схему предстояло обдумать. Сомнений не вызывало одно – я твердо решил быть в Нордене завтра вечером, двадцать пятого октября. Пару слов о Нордене, маленьком городишке в семи милях к югу от Норддайха. Торопливо проглядывая карту в каюте накануне отъезда, я не подумал о Нордене, потому как тот не лежал на побережье, но, пока я спал, Дэвис обнаружил связь его с морем и сделал в карандашной записке весьма ценное замечание. Речка, о которой он говорил, едва заметная на карте[97]

, течет на юго-запад и впадает в эстуарий Эмса. «Ночной поезд» тоже вписывался лучше некуда, потому как высшая точка подъема воды в реке наступит, по вычислениям Дэвиса, между десятью тридцатью и одиннадцатью часами, а согласно расписанию, единственным ночным поездом, прибывающим в Норден, был состав с юга в 22.46. Выглядит многообещающе. Эмден, который я рассматривал ранее, проигрывал по многим пунктам. Самым важным было то, что между девятью вечера и часом ночи в Эмден прибывали целых три поезда, поэтому выражение «ночной поезд» получалось далеко не таким определенным, как в случае с Норденом.

Покуда неплохо. Но чем мне заполнить время до этого события? Заняться «вопросами» Дэвиса и последовать за Беме в Бремен? Эту идею я быстро откинул. Это был вариант на случай провала остальных, в настоящее же время обещал лишь другую гонку. Бремен в шести часах от Нордена по железной дороге. Мне придется потратить изрядную часть своего ограниченного времени, кроме того, понадобится снова изменить обличье. Кроме того, я уже выяснил кое-что о Беме – семя, упавшее на станции в Эмдене, дало росток. Мне он был известен как инженер по подводным работам, но, оказывается, в его компетенции еще и каналы. Не слишком важный факт, но удастся ли мне разузнать больше всего за какой-нибудь день?

Оставался еще Эзенс, и именно туда решил я отправиться сегодня. Путешествие неблизкое, раньше восьми вечера туда не добраться, зато до Нордена час езды.

И что в Эзенсе?

Весь день я пытался подобраться к главной загадке, старался извлечь из своего дневника, памяти, воображения, карты, расписания поездов, набросков Дэвиса каждый ускользающий атом материи. Подчас я внезапно выходил из задумчивости, чтобы натолкнуться на флегматичный и подозрительный взгляд голландского крестьянина, устремленный на меня поверх фарфоровой трубки. За границей Германии мне пришлось вести себя осмотрительнее. Бумажку Дэвиса я вскоре выучил наизусть. Мне так и представлялась картина, как он царапает ее при свете плиты, борясь со сном и рассеянно изводя груды спичек, а я тем временем храплю на койке. Перед его мысленным взором, я не сомневался, непрерывно стояло румяно-смуглое личико в обрамлении мокрых волос и серого шотландского берета, хотя в записке о ней не упоминалось ни единым словом. Я улыбался при мысли о том, что в последний момент он усомнился-таки в своей «проливной теории» и вынужден был задуматься о ненавистной «суше».

Результат получился интересный, но вряд ли убедительный. То, что где-нибудь в немецких архивах лежит схема строительства береговых укреплений, я вполне допускал. Семь островов с семью мелкими проливами между ними (хотя два последних, образованных двумя руслами дельты Эмса, никак нельзя было назвать мелкими) являлись весьма разумным допущением и прекрасно вписывались в проливную теорию, достоинства которой я отнюдь не отрицал. Неизменное мое возражение заключалось в том, что мы никоим образом не могли поставить ее под угрозу. Идея о кольце железных дорог вокруг полуострова с центром в Эзенсе тоже была не лишена смысла, но и к ней вышеуказанное замечание вполне подходило. Любая страна, имеющая морскую границу, имеет, надо полагать, секретные планы по ее обороне, но планы эти не могут быть нарушены двумя случайными путешественниками. Не требуют они и тайных изысканий или сборищ в укромном месте на Меммерте. Другое слабое звено – Долльман. Он занимается шпионажем в Англии. Все государства, включая Германию, пользуются шпионами, этими грязными, но необходимыми орудиями. Но Долльман находится в слишком близкой связи с ключевыми заговорщиками на этой стороне. Предатель богат, влиятелен, пользуется уважением местных жителей – это явно не просто шпион.