Загадки истории. Византия

Верхушка партии зеленых была связана с торгово-ремесленной деятельностью, сюда входили богатые купцы и ростовщики. Особенно сильны они были в восточных провинциях империи, с их крупными городами, известными центрами ремесла и торговли того времени. В начале своей истории верхушка прасинов стояла на позициях сохранения традиций местного городского самоуправления. Частично поддерживали их и местные землевладельцы. Во внешней политике империи зеленые предпочитали восточный вектор, стремились к расширению торговли со странами Востока, обеспечению безопасности на восточных границах. Особую позицию занимали они и в вопросах христианского вероучения, придерживаясь монофизитства, утверждая, что у Христа была лишь одна природа – божественная и отрицая в нем человеческое начало. Именно в восточных провинциях Византии была сосредоточена основная масса сторонников этой популярной ереси. Возможно, к прасинам-монофизитам в рамках единой факции примыкали также представители других, менее популярных еретических течений, ведь их сближению способствовала общая неприязнь к православным.

Руководители венетов, в свою очередь, происходили из греко-римской землевладельческой аристократии, сенаторской знати, которые выступали за централизацию власти и усиление столичной бюрократии. Основным регионом их влияния был Балканский полуостров с его немногочисленными крупными городами, и, соответственно, во внешней политике для них было важным западное направление, защита от северных и западных варваров, расширение и укрепление границ империи в этом регионе. В религиозном отношении синие были приверженцами официального ортодоксального христианства и стремились уничтожить все угрожавшие ему ереси, в особенности поддерживаемую прасинами ересь монофизитства.

Селились венеты и прасины отдельно, создавая в пределах столицы отдельные кварталы, заселенные исключительно сторонниками одной из партий. Кварталы синих и зеленых перемежались как и на окраинах Константинополя, так и в центре, вдоль главной магистрали города – улицы Меса. Подобным образом дело обстояло, видимо, и в других крупных городах Византии, где болельщики одного клуба также стремились не только сидеть рядом на трибунах ипподрома во время скачек, вместе праздновать победу или горевать по поводу поражения, но предпочитали и проживать среди единомышленников, находя среди них поддержку и понимание.

В целом, однако, следует помнить, что прасины и венеты не были устойчивыми объединениями по политическому, религиозному, территориальному, социальному или профессиональному признакам – единственным, что несомненно объединяло крайне разношерстных по своему составу представителей внутри этих клубов, была групповая психология болельщиков. Зрители сплачивались в клубы на сугубо эмоциональной основе, порождая между собой связи, гораздо более сильные, чем экономические, политические, дружеские и даже кровные.

В «Войне с персами» Прокопий Кесарийский писал: «В каждом городе димы издревле делились на венетов и прасинов, но лишь с недавнего времени они тратят деньги и не считают недостойным для себя быть подвергнутыми суровым телесным наказаниям и самой позорной смерти из-за этих названий и из-за мест, которые они занимают во время зрелищ. Они сражаются со своими соперниками, не ведая, из-за чего подвергают себя подобной опасности, и вполне отдавая себе отчет в том, что даже если они и одержат победу в побоище со своими противниками, им не останется ничего другого, как быть заключенными в тюрьму и, претерпев там жестокие мучения, погибнуть. Эта вражда к ближним родилась безо всякой причины и останется вечно неутоленной, не отступая ни перед родством, ни перед узами дружбы даже и тогда, когда родные братья или как-то иначе связанные между собой люди оказываются приверженцами различных цветов. <…> И если кто-либо совершает нечестивое перед Богом дело, если законы и государство претерпевают насилие от своих или от врагов и даже если они сами терпят недостаток в самом необходимом, это их нисколько не беспокоит, лишь бы их партии было хорошо. Партией они называют своих сообщников».