Загадочный Петербург. Призраки великого города

Рассказу о призраках скоро наступит свой черед. А пока, коли уж мы заговорили о явлениях, имеющих отношение отнюдь не к нашему миру, нужно упомянуть и о проклятиях, наложенных на Петра в последние годы его жизни теми, кто считал государя Антихристом. Упоминания о них имеются крайне смутные – легко представить, какая судьба ждала бы в те времена и того, кто проговорился, что наслал проклятие на Петра, и тех, кто вздумал бы об этом болтать на людях. Однако скудные сведения, дошедшие из глубины веков, позволяют считать, что проклятия были. Причем направлены они были не только на Петра, но и на безродную девку, взятую прямиком из обоза, где ублажала под телегами солдат, и севшую на русский престол вместо законной государыни.

Так вот, существуют некие полумистические обстоятельства, которые при всем напряжении скептицизма все же не объяснить простым совпадением. Четко прослеживается не знающая исключений закономерность: сочетание имен Петр и Екатерина в применении к русскому престолу три раза подряд кончалось скверно…

Судьба детей Петра от первой супруги Евдокии оказалась печальной. Сын Алексей, вопреки возведенным на него облыжным обвинениям, вовсе не был этаким «знаменем боярской реакции», будто бы стремившейся «разрушить прогрессивные замыслы царя-реформатора» и вернуть Россию к «допетровской дикости». И уж тем более не составлял против отца никаких заговоров. Судя по всему, что о нем известно, царевич просто-напросто, говоря современным языком, предпочитал эволюцию революции и не собирался проводить реформы со столь осатанелым нахрапом, как это делал Петр, – да вдобавок заниматься только теми реформами, что по-настоящему полезны, а никак не бездумным копированием чего-то взятого «с Запада».

Однако в игру, как не раз бывало в разных странах, вошли иные обстоятельства. Как наследник престола, имевший право на трон в первую очередь, Алексей категорически не устраивал Екатерину, желавшую, чтобы престол занял ее собственный сын. Старая, давно известная коллизия, в которой нет ничего специфически российского. Так что в создании «черной легенды» о царевиче-злоумышленнике без Екатерины просто не могло обойтись. В этих условиях Алексей, понятное дело, не мог остаться в живых. Историки так и не пришли к единому мнению касаемо обстоятельств его смерти – то ли умер от диких пыток, то ли задушен одним из терминаторов Петра капитаном Румянцевым, то ли убит самим Петром в очередном его приступе гнева. Но это, пожалуй, не так уж и важно…

Второй сын Петра и Евдокии, о котором почти уже и не помнят, Александр, умер, не прожив и года.

Даже на фоне тогдашней высокой детской смертности судьба семерых детей Петра и Екатерины (два сына и пять дочерей) выглядит довольно странно. Петр и Павел умерли во младенчестве. Екатерина, Наталья и Маргарита – в раннем детстве. Анна, ставшая матерью будущего Петра III, – в двадцать лет. Только Елизавета достигла зрелого возраста – но, во-первых, не продолжила род, а во-вторых, прожила явно гораздо меньше, чем ей было отпущено, подорвав здоровье неумеренными излишествами во многом.

И Петр, и Екатерина умерли опять-таки преждевременно, будучи даже по меркам того века людьми отнюдь не старыми: Петр – от мочекаменной болезни, Екатерина – от злоупотребления вином.

Когда на престоле оказался Петр II, подросток, появилась еще одна Екатерина…

Давным-давно подмечено, что борьба вельмож и временщиков за расположение малолетнего монарха имеет свою специфику. Многие приемчики и ухватки, великолепно освоенные прожженными интриганами, тут попросту не срабатывают, как сработали бы со взрослым монархом. Один яркий пример: когда Меншиков как-то подступил, как с ножом к горлу, к юному императору с какой-то очередной идеей, которая тому была категорически не по вкусу, Петр просто-напросто вылез в окно и убежал в сад со столь же юной сестрой Натальей. Ну и как тут прикажете поступить самому матерому интригану? Руки опустятся…

Поэтому обеими группами царедворцев, соперничавшими за влияние на императора, был пущен в ход, пожалуй, самый эффективный в такой ситуации метод, гораздо позже получивший название «медовая ловушка». Меншиков принялся усиленно сватать в жены императору свою дочь Марию, что было далеко не самым глупым ходом: тесть императора – должность, конечно, неофициальная, но открывающая огромные возможности для человека, не одну собаку съевшего в многолетних дворцовых интригах.