Заговор генералов

Временное правительство направило в Париж своего комиссара, и теперь он уведомлял Терещенко (копия — управляющему военмином), что Пуанкаре и Рибо спрашивают, «когда же наконец Россия перейдет от слов к делу и есть ли в России кто-либо с твердой рукой, который был бы готов начать насаждение порядка». Наверное, только Савинков понимал, кому именно прежде всего адресован этот упрек.

Не столь дружеские, но вполне доверительные отношения были у него и с дипломатами других «братских» государств. Главой дипломатического корпуса в Петрограде считался чрезвычайный и полномочный посол Великобритании сэр Джордж Бьюкенен. Он и задавал тон. У англичан конечно же свои собственные интересы в России. Немалое значение имели родственные связи двух дворов Георга V и Николая II, — и российское золото, переправленное в стальные сейфы банков Сити, и имперские интересы островной державы на Балканах, в Персии, Турции и далее вдоль границ России на восток. Не говоря уже о собственно военных интересах, блюсти кои было заботой атташе генерала Нокса, его помощника полковника Торнчилла и сонма их сотрудников.

В последние недели на дипломатической арене Петрограда появился у Бьюкенена соперник — посол Северо-Американских Соединенных Штатов Дэвид Р. Френсис. Собственно, он и ранее обретался в русской столице, будучи аккредитованным при дворе царя. Но с самого начала мировой войны Америка соблюдала нейтралитет, хладнокровно наблюдая за кровавой бойней, происходившей на другой стороне «пруда», как непочтительно и фамильярно называли янки Атлантический океан. Хладнокровие, а главное — деловитость, возможность заключать торговые сделки и с теми, и с другими, и с нейтралами, оказавшимися между воюющими державами, позволили Штатам обогатиться за счет и тех, и других, и третьих. А заодно и выступить в роли посредника-миротворца. Но вот, на тридцать третьем месяце войны, хорошенько взвесив все шансы, и главное — открывающиеся возможности в послевоенной Европе, истоптанной солдатскими сапогами и вспоротой снарядами, президент САСШ Вудро Вильсон подписал резолюцию конгресса об объявлении войны. На стороне Антанты — против Германии. Это произошло двадцать пятого марта нынешнего, семнадцатого года, когда над двадцатью миллионами европейцев уже поднялись деревянные кресты. «Исход войны решит последний брошенный на поле битвы миллион свежих войск! Этот миллион нынешним летом даст нам Америка!..» Пока же президент направил к европейским берегам лишь несколько кораблей. Не для активных действий, а для демонстрации флага. Но зато начал щедро ссужать союзникам доллары.

В июне все стены в центре Питера вдруг облепили плакаты. Глянцевитые, броские, они возглашали: «Привет брату-демократу!», «Товарищи-демократы: Иван и дядя Сэм». И еще более определенно: «Миллиардная ставка дяди Сэма на карту мира!» На одном плакате была изображена декольтированная красотка на манер французской Марианны, но обернутая в звездно-полосатый американский флаг и с мечом, протянутым зрителю; на другом — седобородый дядюшка во фраке и цилиндре (полосы и звезды) пожимал руку русскому парню в косоворотке, а между ними, на заднем плане, маячила статуя Свободы; третий же с прямолинейным юмором изображал игру в карты на карте мира. Сидели немецкий офицер в остроконечной каске, австриец, француженка, русский, а поверх их голов дядюшка в цилиндре бросал на стол-карту мешок с надписью: «Миллиард». Ветер и дождь еще не обтрепали плакаты, как в Питер прибыла из Нового Света представительная делегация, официально названная «американской чрезвычайной миссией». Возглавлял ее сенатор Элиа Рут, один из лидеров республиканской партии. Среди членов миссии были миллионеры — промышленники и банкиры, — представители «социалистических, рабочих и молодежных, организаций» и даже начальник генерального штаба армии САСШ генерал Хью Скотт, начальник управления военно-морских верфей адмирал Джеймс Гленнон со свитой офицеров.

В распоряжение миссии Рута Временное правительство предоставило один из бывших императорских поездов, а местом почетной резиденции определило Зимний дворец (в ту пору Керенский там еще не обитал). Американцы провели множество официальных и неофициальных встреч с Временным правительством в целом и кое с кем из министров в отдельности; принимали у себя и были приглашаемы Родзянкой и деловыми людьми его калибра; побывали в Москве; генералы и офицеры выезжали в Ставку, на фронты, на Балтийский и Черноморский флоты; выступали перед представителями прессы с заявлениями и ответами на вопросы интервьюеров. Это был размах!.. Можно лишь завидовать и поучиться.