Заговор «красных маршалов». Тухачевский против Сталина

«Люди инстинктивно не доверяют многословным повелителям», – завершает генерал де Голль свои рассуждения по этому поводу⁷⁹². Следует заметить, что, будучи одним из главных отрицательных «метафизических» героев «Войны и мира» Л.Н. Толстого, Наполеон в его романе чрезвычайно молчалив – он присутствует, но почти не говорит.

Необычность внешности, особенно лица вождя, усиливалась еще одним «харизматическим» признаком. «Как гипнотизер, – пишет С. Московичи, – вождь является мастером взгляда и художником глаз, инструментов воздействия. Глаза Гете, говорил Гейне, были «спокойны, как глаза бога. Впрочем, признаком богов является именно взгляд, он тверд и глаза их не мигают с неуверенностью». Это, конечно, не случайно. Он замечает также, что Наполеон и Гете равны в этом смысле. «Глаза Наполеона тоже обладали этим качеством. Именно поэтому я и убежден, что он был богом»⁷⁹³. Заключая свои рассуждения по поводу этого свойства «вождя», Московичи пишет: «Его взгляд очаровывает, влечет и вместе с тем пугает; такой взгляд древние приписывали глазам полубогов, некоторых животных, змеи или ящерицы, чудовищ, подобных Горгоне»⁷⁹⁴. Свидетели обращали внимание на «тигриные», «кошачьи» или «змеиные» глаза и взгляд Сталина. На Н.А Цурикова, познакомившегося с Тухачевским в плену, произвели впечатление его «странные глаза, в необычном разрезе, куда-то пристально и упорно устремленные»

⁷⁹⁵.

Художник Анненков обратил внимание на «бесцветное лицо» Ленина «с хитровато прищуренными глазами». Ленинские «прищуренные глаза» заметил и Князев. «Глубоко сидящими глазами» привлек Ленин внимание Степуна. Это был редко встречающийся на фотографиях Ленина взгляд, жесткий, пронизывающий, а не привычно-смешливый, хитроватый. Совсем другое, но, пожалуй, даже большее впечатление произвел на художника Анненкова взгляд Троцкого. «Его глаза, – вспоминал он, – сквозь стекла пенсне блестели энергией»⁷⁹⁶.

С. Московичи называет еще один признак «вождя толп». «Эти люди, – пишет он, – …составляя единое целое со своей идеей… превращают ее в страсть»⁷⁹⁷. Психолог говорит о «безмерном упрямстве» вождей в своем «стремлении идти к цели», доходящем до грани «безумия»⁷⁹⁸

. Г. Лебон видит в них людей, «способных на чрезвычайное упорство в повторении всегда одного и того же»⁷⁹⁹. «Именно это безмерное упрямство, – заключает Московичи, – это стремление идти к цели можно считать признаком их «безумия»⁸⁰⁰. По его мнению, «подобные люди, больные страстью, по необходимости являются своеобразными индивидуумами…Значительное число вождей набирается в особенности среди этих невротизированных, этих перевозбужденных, этих полусумасшедших, которые находятся на грани безумия»⁸⁰¹. Исходя из присущих настоящим вождям признаков «безумия», Московичи считает, что «вождю необходимо, и это его важнейшее качество, быть человеком веры, до крайностей, до коварства. Его идея – не просто средство. Она является убеждением, безоговорочно внушенным ходом Истории или Божьим повелением. Сектантский фанатизм исходит от вождя, и любой великий вождь – фанатик»

⁸⁰².

Г. Лебон отмечал, что «толпа, чтобы повиноваться внушению, должна быть подготовлена к этому. главное —…чтобы тот, кто хочет увлечь ее за собой, обладал особенным качеством, известным под именем обаяния…»⁸⁰³. Рассуждая далее по этому поводу, Лебон считал, что «идеи или люди, подчинявшие себе мир, господствовали над ним преимущественно благодаря этой непреодолимой силе, именуемой обаяние»⁸⁰⁴. Известный психолог поясняет, что «обаяние может слагаться из противоположных чувств, например, восхищения и страха»⁸⁰⁵

. Оно «парализует все критические способности индивида и наполняет его душу удивлением и почтением»⁸⁰⁶. Примечательно в этом отношении замечание Князева о Ленине: «Добился-таки своего – ненавидят, но уважают»⁸⁰⁷.

Как считает Московичи, вождь «держит толпу на расстоянии, уводит ее от действительности, чтобы представить ей лучшую действительность, более красивую, соответствующую ее надеждам. Его талант состоит в превращении событий, коллективных целей в представления, которые потрясают и возбуждают. С ним банальное становится необычным. Наполеон или Цезарь в суматохе полей сражений всегда думают о зрелище, которое они представляют, о высказываниях, оставляющих у многих память об их образах. Знаменитое «Солдаты, сорок веков смотрят на вас с высоты этих пирамид» придает присутствию французских войск в Египте миссию вечности»⁸⁰⁸. Как полагают и Лебон, и Московичи, такого рода высказывания, призывы, утверждения, касающиеся определенных событий, вроде фанатично-упрямых, настойчивоодержимых, вдохновенных призывов Ленина, Троцкого, Зиновьева, Сталина и др. к «мировой социальной революции», «социализму и коммунизму», являются исходящим от вождей «обольщением».