Заговор «красных маршалов». Тухачевский против Сталина

Что же касается «выборов нового Генерального секретаря» вместо Сталина, то вряд ли в качестве кандидатуры мог рассматриваться Троцкий. Он совершенно не подходил к такого рода работе и должности и никогда не испытывал желания занять этот пост. Он был не очень хорошим кабинетным работником. Скорее всего, Александров в данном случае домыслил рассказ Раскольникова. Самым же важным фрагментом диалога Сталин – Радек, в рамках исследуемой нами темы, является следующее.

После цитированного выше обмена вопросами и ответами Сталин обратился к Радеку с вопросом и напоминанием: «Ты хочешь, чтобы я освежил тебе память? Согласно некоторым планам, молодой командарм Михаил Тухачевский, без назначения, должен был получить полномочия осуществить переворот по согласованию с Троцким»⁷¹².

Радек возражал в ответ на сказанное Сталиным, напоминая, что тому (Сталину) было «хорошо известно, что Троцкий всегда отказывался от подобных переговоров с кем бы то ни было. Сколько раз он повторял, что никогда не согласиться „открыть дверь третьей силе, которая могла бы похоронить Советское государство“»⁷¹³

. Насколько это можно понять из контекста последующих рассуждений Сталина, он согласился с доводами Радека, хотя удержался от прямого согласия относительно позиции Троцкого в вопросе использования Красной армии в политической борьбе. Однако из текста возражений Радека касательно позиции Троцкого в данном вопросе следует, что предложения о привлечении Тухачевского к политической борьбе и поручении ему реализации «дворцового переворота» в пользу Троцкого делались – и неоднократно.

Но далее, ссылаясь на партийные документы 20-х гг., Сталин напоминает Радеку: «…ведь Троцкий поручил тебе установить связь с Тухачевским и его единомышленниками?»⁷¹⁴ На что Радек сразу же отреагировал: «Чтобы ответить ему «нет», если бы Троцкий был предупрежден…»

⁷¹⁵.

Этот фрагмент диалога весьма интересен тем, что, во-первых, в нем констатируется наличие самостоятельной группировки «Тухачевского и его единомышленников», не связанных ни с Троцким, ни с Радеком, ни с Антоновым-Овсеенко. Во-вторых, Радек не опровергает самого факта установления связи с «группой Тухачевского» по поручению Троцкого, но цель этой связи он объясняет тем, что Троцкий хотел знать, что замышляет Тухачевский и в случае, если последний попытается предложить свои услуги Троцкому, быть готовым ответить командующему Западным фронтом категорическим отказом. И далее Радек добавляет, что, к счастью, «дело не зашло так далеко»⁷¹⁶

, т. е. Тухачевский не проявил инициативы в предложении Троцкому своих услуг.

В другом месте своей книги, ссылаясь на другой источник информации, на советского военачальника, некого «генерала Крюкова», сбежавшего в 1937 г. за границу, который якобы был близким приятелем друга Тухачевского, комкора Б.М. Фельдмана, и со слов последнего передавал диалог между Фельдманом и Тухачевским, имевший место приблизительно в 1936–1937 гг. В одном из разговоров, касавшихся осложнения отношений между Тухачевским и Сталиным в конце 1936 г. или в начале 1937 г., Фельдман напомнил маршалу эпизод в биографии последнего, делавший его политическую репутацию уязвимой из-за подозрений и обвинений в связях с Троцким. Речь шла о переговорах маршала с Пятаковым и Радеком в декабре 1923 г.⁷¹⁷ Тухачевский так отреагировал на это: «Переговоры! Это громко сказано. Мы обсуждали ситуацию, вот и все. Кроме того, я выражал не свое собственное мнение. Я был полностью прикрыт Антоновым-Овсеенко. В конце концов, он представлял Центральный Комитет Партии. В конце концов, он был начальником ПУРа»⁷¹⁸.