Заговор «красных маршалов». Тухачевский против Сталина

Так, едва 16 сентября 1923 г. начались маневры Западного фронта под руководством Тухачевского, как 18 сентября на заседании Политбюро ЦК заслушивается сообщение В.М. Молотова «о Красной армии». А уже на следующем заседании Политбюро ЦК 20 сентября было поставлено на обсуждение «предложение Троцкого о передаче материалов о Тухачевском в ЦКК и немедленном назначении авторитетного РВС Запфронта»⁷²⁴. И за подписью Сталина Политбюро по этому вопросу решило «принять» предложение Троцкого, «поручив Оргбюро наметить срочно состав РВС Западного фронта и внести на утверждение Политбюро»⁷²⁵. Это означало передачу «дела Тухачевского» в «высший партийный суд» и фактическое предрешение его смещения с должности командующего Западным фронтом. И в этом, весьма важном, в том числе и для Тухачевского, вопросе позиции Троцкого и Сталина были едины.

По мнению Г. Беседовского, достаточно близко наблюдавшего политическую атмосферу в столице и в высшем эшелоне государственной и военной власти, «Троцкий мог, как Пилсудский, буквально в несколько минут овладеть властью… Но Троцкий смалодушествовал»⁷²⁶. Имеющаяся, хотя и весьма скупая и не всегда достоверная информация позволяет лишь в общих чертах представить возможности, которыми располагал Троцкий для победы над своими политическими противниками и соперниками.

Опираясь на поддержку военных учебных заведений, расположенных в Москве, в том числе и на Школу ВЦИК, находившуюся в Кремле, на преданность командующего Московским военным округом Н.И. Муралова и подчиненных ему войск; на Части особого назначения (ЧОН), наконец, на выступавший в его поддержку кремлевский гарнизон, Троцкий мог отдать приказ об аресте Политбюро ЦК, т. е. о «дворцовом перевороте», привлекая на свою сторону Тухачевского, за спиной которого находились преданные ему боевые войска Западного фронта.

Одной из причин (ее иногда называют даже главной) «политической пассивности» Троцкого, которого обычно характеризовала энергичность, называют болезнь. В указанное выше время наивысшего накала внутрипартийной и внутриполитической борьбы Троцкий действительно очень тяжело болел. Во всяком случае, об этом свидетельствуют медицинские материалы. Поэтому болезнь могла бы быть «извиняющим» объяснением его поведения.

Троцкий простудился на охоте еще в октябре 1923 г. В течение ноября он иногда еще принимал участие в заседаниях Политбюро. Но после такого «участия» с высокой температурой он вновь на несколько дней оказывался «на постельном режиме». Обострение болезни привело к решению Политбюро (14 декабря 1923 г.) предоставить Троцкому отпуск для лечения⁷²⁷ и к заключению очередного врачебного консилиума от 31 декабря о тяжелом состоянии больного, требующем «специального климатического лечения»⁷²⁸. Сначала Троцкий был отправлен в подмосковный санаторий, а 5 января 1924 г. Политбюро ЦК приняло решение о предоставлении Троцкому отпуска с выездом на лечение в Сухуми

⁷²⁹. Он отправился туда 16 или 17 января. Болезнь, несомненно, была веской причиной и объяснением несколько «странного» политического поведения Троцкого в разгар его борьбы против ЦК. Но ее можно рассматривать также и как своего рода «внешнее прикрытие» его нерешительности. Это свойство было характерно для Троцкого. Достаточно вспомнить лишь один эпизод из его политической биографии: еще при обсуждении вопроса о взятии власти Советами 7 ноября 1917 г. Троцкий не решался взять на себя ответственность без санкции Съезда рабочих и солдатских депутатов. Лишь после настоятельных требований Ленина, фактически взявшего на себя ответственность за восстание и свержение Временного правительства, Троцкий приступил к его реализации.

Даже если учитывать указанные выше даты, этапы болезни и лечения Троцкого, вызывает некоторую настороженность тот факт, что, несмотря на решение предоставить ему отпуск (14 декабря 1923 г.) и до отъезда из Москвы (16–17 января 1924 г.), почти месяц он оставался в Москве. Похоже на то, что он выжидал – и сдался в середине января 1924 г.

Скорее всего, Радек в разговоре со Сталиным все-таки лукавил. И он (Радек), и Пятаков, и Антонов-Овсеенко, видимо, пытались каким-то образом привлечь на свою сторону Тухачевского, рассчитывая использовать его в качестве «шпаги» Троцкого. Безуспешность такого рода попыток и заставила Троцкого отказаться от плана «кремлевского переворота» под руководством Тухачевского. Как выше уже неоднократно отмечалось, Тухачевский занимал «антитроцкистскую», «националистическую» ориентацию и политическую позицию, обусловленную в значительной мере составом так называемой «группы-организации Тухачевского», который в основном был офицерско-монархическим. Несомненно, Троцкий, видимо, знал и о письме Тухачевского в ЦК с критикой в его адрес. Наконец, будучи весьма осторожным человеком, Тухачевский ориентировался и на настроения других командующих, не любивших Троцкого.

Часть III

«Все мы вышли из сталинской шинели»

Наследники Ленина