Заговорщики в Кремле. От Андропова до Горбачева

— А разве не все укротители так поступают?

— Далеко не все: у них есть две школы или методы: дикая — Wilde Dressur, вот этим манером — огнем и железом, и ручная — Zahme Dressur, по которой не только не полагается стрелять, но даже бичом только по воздуху хлопают для одной видимости, а между тем результаты достигаются самые блистательные: и звери слушаются, как шелковые, и в публике полное спокойствие и благодушие.

Николай Лесков. Административная грация (Zahme Dressur… в жандармской аранжировке). 1893

Вот особенность политической карьеры Андропова, которая предопределила ее наступательный и триумфальный характер: меняя посты, он не менял, а только расширял свои прежние функции. Его политический маршрут в последние 30 лет, начиная с венгерского назначения, был, по сути, расширением служебных обязанностей, пока, наконец, он не достиг поста, который является конечной точкой этого движения: дальнейшая служебная экспансия возможна теперь для Андропова только путем территориальной экспансии советской империи.

Достаточно сравнить карьеру Андропова с карьерой любого другого из партийных коллег, чтобы оценить экспансионистский, завоевательный характер движения по служебной лестнице — его движение вширь было движением вверх.

Став секретарем ЦК в 1962 году и сохранив за собой должность заведующего отделом ЦК, Андропов превратился как бы в начальника над самим собой — довольно редкая комбинация в советской партийной структуре.

Попутно отметим еще одну анкетную странность в карьере Андропова: он избирается членом ЦК, минуя кандидатский стаж. Причем такие “перескоки" ему не впервой. Так, например, в 1938 году он стал первым секретарем Ярославского обкома комсомола, не будучи еще членом партии, в то время как по действовавшему тогда уставу, чтобы занять этот пост, необходимо было иметь как минимум четырехлетний партийный стаж. А Андропов вступил в партию только в следующем, 1939 году. Однако еще через год назначение Андропова на пост первого секретаря комсомола Карело-Финской республики снова произведено в нарушение устава — для этой должности требовался как минимум 5-летний партийный стаж. Тогдашние прыжки сразу через несколько уставных ступенек объяснимы, по-видимому, масштабом сталинских чисток. Слишком много освобождалось вакантных мест, Сталину требовались новые, молодые, надежные кадры: в самом начале карьеры Андропов шагал буквально по трупам предшественников. Особенно это касалось комсомола, где началась карьера: старое комсомольское руководство страны во главе с Косаревым поголовно полегло в период Великого Террора (Косарева, кстати, арестовал лично Берия), были разгромлены многие республиканские и областные комсомольские организации, фактически прежний комсомол с ленинскими еще традициями был полностью заменен новым, сталинским. Одним из его активистов, руководителей и стал Юрий Андропов.

Труднее понять, почему Андропов стал в 1961 году членом ЦК, минуя кандидатский “предбанник"[2]. Возможно, еще одна награда за “венгерские" заслуги. Либо он уже успел выслужиться на новом посту заведующего отделом ЦК: та же идея Берлинской стены, феноменальная в своей примитивной мощи, заслуживала вознаграждения. Одно очевидно: Андропов был необходим Хрущеву в качестве полицейской, сталинской поправки к его сравнительно либеральному и, уж во всяком случае, антисталинскому режиму. Андропов служил одним из противовесов этому режиму, дабы уравновесить либеральные начинания Хрущева, у которого, несомненно, был политический синдром Меньера[2]. Однако падение Хрущева явилось, наоборот, следствием того, что он, боясь потерять равновесие, окружил себя слишком большим числом сталинистов-противовесов: он упал в сторону, противоположную той, которой боялся. Именно это его падение в “малый Октябрь" 1964 года, названный так в отличие от “большого Октября" 1917 года, стало еще одним решающим моментом в политической биографии Юрия Андропова.